— Кое-что запрещённое.
— Из того, за что сжигают?
— Ты как всегда проницательна.
— Только не говори, что тебе нужно очаровать какую-нибудь упрямую дурёшку, и ты желаешь, чтобы я сварила приворотное зелье.
Марион закатил глаза и сморщился, а затем самоуверенно заявил:
— Любую упрямую дурёшку я очарую без твоей помощи, Кара. Стоит мне свистнуть, и любая поспешит задрать юбку.
— Фу, что за низменный язык, Мар! Где твои манеры? И вообще, не рушь мир милого мальчика. Посмотри, как он нахохлился. Точно грачёнок.
— Воробей, — хмыкнул принц, оглянувшись на меня.
Я и правда злилась. Злилась так, что приходилось сжимать кулаки, чтобы не сорваться и не наорать на этих двух самодовольных упырей.
— Его мир разрушился, когда он увидел тебя верхом на… осле, дорогая Кара. Но не суть. Так ты окажешь мне услугу?
— Яд? Порча? — деловито уточнила фаворитка.
Марион налил в бокал вина и протянул ей.
— За кого ты меня принимаешь? Или с Чертополохом ты тоже спишь?
Женщина внезапно едва ли не зашипела и отпрянула. Она побледнела и вся задрожала. И вдруг стало очевидно, что красавице точно больше тридцати.
— Не произноси в моём доме имени проклятого принца!
— Моего дяди, между прочим, — безмятежно подмигнул принц любовнице. — Он, конечно, не так хорош собой как я… И, прямо скажем, уже очень стар…
— Ты знаешь сколько ему лет? — живо заинтересовалась Кара.
Краски возвращались на её лицо.
— Не меньше тридцати, — наивно отмахнулся Марион. — Да какая разница? Так что с моей невинной просьбой? Говорят, до запрета волшебства ты была в этом деле искусной мастерицей.
— Ну… не знаю. Это опасно, и у меня нет ни малейшего желания нарушать закон. Даже ради тебя. Сколько наших сестриц погибло, спалившись из-за какой-нибудь ерунды.
Она тоже колдунья? Мне стало интересно. Как бы узнать осторожно, магия — это дар или умение? Я бы от неё не отказалась!
— Если бы я хотел тебя сдать стражникам, я бы давно сдал. А Дрэз… Дрэз, ты будешь молчать о том, что увидишь?
— Буду! — активно закивала я.
Ещё бы! Хочу это видеть.
Кара задумалась. Было видно, что её раздирают противоречивые чувства. С одной стороны, ей, возможно, хотелось угодить принцу. Всё же, ситуация была неловкая и, несмотря на весь свой апломб, фаворитка не могла не понимать, что с высокородным покровителем нужно жить мирно. Возможно, ей даже хотелось и самой поколдовать, пользуясь разрешением. А с другой… Она боялась. И осторожность, по-видимому, брала вверх.
— Сначала скажи, чего тебе от меня надо, мой принц, — красотка сузила глаза и мило улыбнулась.
— Не мне. Вернее, мне, но не совсем. Ты же умеешь исцелять?
— Предположим. И что у тебя болит, Марион? Только не говори, что одна из твоих девок тебя…
— Нет. Я не об этом. Помоги мальчонке. Там дел-то… минут на пять для тебя, я уверен. Обычный вывих.
Он серьёзно? Я удивлённо оглянулась на принца-кролика.
Глава 8
Подарки феи
Кара, наконец, решилась.
— Мальчонке помогу. А тебе бы не стала, уж извини.
— Да я бы тебе и не дался, моя милая, — полушутя отозвался Марион. — А то вместо трёх дней мне пришлось бы проваляться в постели месяц. А месяц, знаешь ли, даже в твоей постели, это скучно.
Фаворитка рассмеялась. Потом помассировала пальцы.
— Будет больно? — на всякий случай уточнила я.
— Не очень, — в чёрных глазах блеснула насмешка. — Но потерпеть придётся.
— Простите, а ведьмой может любой человек стать или…
Кара обиделась.
— Я не ведьма, я — фея.
Ух ты! Значит феи здесь всё же есть. Губы фаворитки задёргались, она опустила руки. Марион обнял женщину со спины, ткнулся в пробор медных волос носом.
— Самая лучшая из всех фей, — промурчал игриво. — Единственная, достойная этого звания.
— Подхалим! — рассмеялась Кара, освобождаясь от его объятий.
Но очевидно лесть принца её смягчила. Фея вытянула руки, растопырила пальцы, закрыла глаза. Овальные розовые ногти приятно засияли золотистым светом.
— А искры… — начала было я, но Марион прижал палец к губам, и я послушалась.
Крохотные золотистые искорки, словно мотыльки, устремились к моей ноге. Затанцевали вокруг солнечным дымком. Было немного щекотно, но не больно.
— Ты забинтовывал? — тихо уточнила Кара у Мариона.
— Я.
— Неплохо.
Нога отчаянно зачесалась. Я стиснула зубы. Чесалось всё сильней. Я закусила губу, сжала кулаки.
— Больно? — удивился принц.
Как чешется-то! Я замотала головой. Неужели, когда Чертополох исцелял Золушку, она тоже испытывала такие страдания? Какая мужественная, однако, Синди! Даже виду не подала! Если сестрёнка смогла, почему я не смогу?