Присела к костру и принялась высекать из огнива искру в сухой мох, которым были проложены веточки. Что-то защекотало щёку, укололо глаз. Я моргнула. Потом ещё. Вытерла слёзы.
Ну вот… раскуксилась.
А с другой стороны… Пока Марион накупается вволю… Почему бы и не поплакать? Может, станет легче?
— Я хочу домой, — прошептала я в тоске, села, всхлипнула и закрыла лицо руками. — Домой! К маме и папе. А не вот это всё!
Да, я уже поняла, что я не отсюда. Это не сумасшествие. Слишком много технических знаний из другого мира. Слишком много разных всплывающих мелочей. А вчера Марион предложил научить меня фехтованию, и, когда я немного пришла в себя и перестала так бояться сверкающего перед глазами острия, принц удивлённо воскликнул: «то есть, ты не только музицируешь, ешь ножом и вилкой, но и знаком с искусством шпаги? Дрэз, признавайся: чей ты бастард?». А я осознала окончательно: все мои воспоминания — правда. Не вымысел свихнувшегося рассудка.
Вот только я не могла вспомнить ни своё имя, ни имена родителей, ни их лиц, ничего существенного. Одни мелочи.
Я обхватила колени руками и разревелась всерьёз. Ещё и этот рыжий кот! Он каждую ночь приходил ко мне во сне, мурлыкал и тёрся, словно хотел что-то сказать.
Внезапно меня обняли и прижали к чему-то широкому, тёплому и…
— Ну-ну… малыш, — прошептал Марион и погладил мои отросшие волосы.
Вы знаете, да, что случается с женщинами, которых начинают утешать? Я разрыдалась в три ручья, уткнувшись в его плечо. А в памяти вдруг всплыла картинка-воспоминание: я вот так же рыдаю в папино плечо, а он успокаивает меня. Только той мне лет шесть, не больше.
— Так, — принц вдруг отстранил меня и заглянул в лицо. — Пошли.
Вскочил, схватил меня за руку, утянул наружу.
От восходящего солнца падали косые сосновые тени, трава сверкала росой. Принц бросил мне шпагу, обнажил свою.
— К бою, Дрэз! К бою. Через пять секунд я буду иметь честь атаковать вас, сударь.
— Я не…
Но Марион помахал клинком, поднял и отвёл левую руку. Перенёс вес на левую, полусогнутую ногу, отставленную назад. Не шутит же! Мне пришлось поспешно встать в дуэльную стойку.
— Пять! — воскликнул принц.
Кончик его шпаги ударил по острию моей, а затем последовал почти неуловимый, точно бросок змеи, выпад. Я перешла в оборону. Контратаковала. Обманный выпад в голову. Укол в область сердца, с лёгкостью отбитый Марионом. Лязгнули гарды, сцепившись. Его лицо оказалось совсем рядом. Карие глаза горели воодушевлением. А меня неудержимо повлекло желание прикоснуться к его губам и…
И я оказалась на земле. Горлом почувствовала лёгкий укол.
Марион заржал:
— Ты труп, Дрэз!
Отвёл оружие, протянул мне руку, но я прошипела:
— Обойдусь.
И вскочила.
— Ты вообще находил хрустальную туфлю Золушки или нет⁈ — крикнула в отчаянии. — Или её подобрал какой-нибудь дворник и выбросил в мусорку?
Почему, ну почему всё не так, как должно было быть⁈ Почему принц не ищет прекрасную незнакомку? Я же видела своими глазами! Синди ему понравилась! И почему моё сердце так глупо трепыхается?
Марион удивился:
— Да, нашёл.
— Ты? Или кто-то…
— Я.
— И выбросил?
Он задумался, вспоминая.
— Вроде нет, — произнёс неуверенно. — Почему это тебя интересует?
— Просто ответь!
Принц с опаской покосился на меня. Попробовал потрогать мой лоб, но я отступила и рыкнула.
— Нет, не выбросил, — выдохнул Марион с облегчением. — Прикольная вещица. Я всё гадал, у кого из девчонок хватило ума плясать в стеклянной обуви. Это ж надо быть совсем больной на голову. К слову, там ещё были осколки в крови. Это твоя госпожа поранилась, да?
— И почему ты не стал искать её по туфле? — с тоской уточнила я.
Карие глаза глянули на меня с неподдельным изумлением.
— А зачем?
Логично. Ну что говорить: логично, чёрт возьми! Но… Это была жизненная, не сказочная логика.
— Проехали.
— Послушай, воробей, не злись, — он подобрал с травы мою шпагу и примиряюще протянул мне эфесом вперёд. — Я, конечно, во всё это тебя втянул. Пусть и невольно. Но сейчас-то у нас с тобой просто нет другого выхода. Мы можем отправиться в Эрталию. Как бродячие музыканты. Мы так делали с Бертраном. Офет и Рамис были с нами. Мы пели, играли в разных придорожных кабаках и на площадях. Было весело.
— Поющий принц-попрошайка — это забавно. То есть, два принца. Твой Бертран тоже ведь принц, да?
— А мы не афишировали наши титулы. Мы выступали под масками зверей. Бертран — кота, я — пса, Офет — осла, а Рамис — петуха. Думаю, оба вскоре присоединятся к нам с тобой. В Родопсии становится опасно. Тем более, моим друзьям.