— Сильнее тебя только Чертополох, — Марион обернулся и прямо взглянул в чёрные, блестящие, словно у белочки, глаза.
— Спасибо, милый. Это так приятно, когда в тебя верят.
Принц осторожно поднял руку, украдкой облегчённо выдохнул.
— Ты же помнишь, что ты всё ещё мне должен? — задумчиво уточнила фея.
— Да. Ты всё ещё не придумала, что именно?
— Пока нет. Но сейчас мой должник снова намерен влезть в долг…Что же мне потребовать у тебя за эту услугу? Как думаешь?
— Хочешь, я на тебе женюсь?
Кара фыркнула, сдерживая смех:
— А должна? Хотеть?
— Ну, в последнее время, все сошли с ума и похоже только этого и хотят.
Марион пожал плечами и откинулся на спинку кресла, потягиваясь. После магической обездвиженности все мускулы неприятно ныли. Кара протянула бокал принцу. Тот взял.
— Никогда не понимала этой одержимости связать себя узами брака, — заметила рыжая фея. — Приятно или нет, выгодно или нет, но это всегда узы. А узы это — цепи и верёвки на твоих руках и ногах. Муж — это всегда тот, у кого в мозгах засело, что он имеет право повелевать тобой, как служанкой. Каким бы отличным мужчиной ни был человек до свадьбы, но, женившись, он превращается вот в такое… хозяинистое.
— Но я не такой, — возразил принц, задумчиво разглядывая вино.
Кара рассмеялась, снова растрепала его кудри.
— Перестань, — поморщился Марион.
— Извини. Знаю, ты не любишь, но… что поделать! Очень уж они у тебя шелковистые. Так и тянет прикоснуться. Ты — не такой, да. Добрый, милый, очень доверчивый мальчик…
Принц подозрительно принюхался:
— И сколько вина ты выпила, пока ждала, что Золушка уснёт, а я немного приду в себя? С чего тебя понесло в сентиментальность?
— Даже не знаю… Я выпила бутыль… Потом пришёл Офет… И мне пришлось отправить его восвояси несолоно хлебавши, чтобы он случайно не обнаружил в моих покоях беглого несчастного принца… С горя я выпила ещё немного…
— И ты вот так вот запросто отпустила Офета, даже не…?
— Ну… немного мы, конечно, утешили друг друга, но это не совсем то, мой милый… Потом мне было грустно, и я выпила ещё. Ты так стонал, плакал, умоляя отпустить тебя, чтобы тебе хватило времени поваляться в ногах твоей невесты, что мне стало тошно и мерзко, и пришлось заглушить отвращение вином…
— Ясно. Так что ты возьмёшь взамен? В этот раз я, памятуя о прошлом, хочу узнать цену заранее.
Она изумлённо взглянула на него. Приподняла тугую бровь:
— То есть, ты не готов вот прям всё отдать лишь за шанс снять гадкий приворот? И чем же ты не готов мне заплатить?
— Много чем, — усмехнулся Марион. — Например, я не готов отдать тебе свою красоту и… ну, мужскую силу и способность очаровывать девиц. Не так уж много в этой жизни удовольствий, скажу тебе по секрету. Не готов отдать титул принца. Он до крайности удобен в нашем мире. Своего коня — я к нему привык…
Кара смотрела на мужчину с всё возрастающим изумлением.
— Ты меня удивил, — призналась она честно.
— А это случается редко, милая, верно?
— Если я правильно помню теорию приворотов, твои мысли сейчас похожи на раздувших жаб, ворочающихся в грязи магических шёпотков. И ты, вот в этом состоянии, понимая, что утром, когда проснётся твоя невеста, ты снова превратишься в её раба, не готов пожертвовать всей этой чепухой?
— Не готов, — нагло ухмыльнулся Марион и прищурился.
— Значит, ты ещё более глуп, чем я думала раньше, — Кара поднялась с кресла и отошла к окну. Принц внимательно наблюдал за ней. — Что ж. Плата будет невелика. В память нашего прошлого… Ты был хорош.
— Я и сейчас хорош. Назови её.
Фея пожала плечами, отдёрнула штору и выглянула в окно. Гроза проходила мимо, но даже сквозь двойные стёкла доносился шелест ливня.
— Материю на новое платье. Парчу. Ярко-зелёную, словно весенний лес. С вышивкой. С кружевами из Эрталии.
— Всё?
— Ну и… четвёрку гнедых рысаков. Обожаю этот цвет. А ещё новый экипаж.
— Согласен.
— Тогда пей. Противоядие в том бокале, что я тебе дала. Пей и вымётывайся побыстрее, Мар. Мне не нужны неприятности.
Он встал и подошёл к ней со спины. Держа бокал в одной руке, второй обнял женщину. Крепкая рука легла на пышную грудь. Ткнулся носом в медные волосы.