После неудачного совещания шеф скурил полпачки сигарет.
А затем на короткой летучке по цепочке устроил нагоняй коллективу.
И я его прекрасно понимаю, он несет колоссальную ответственность.
— А в чем именно причина недовольства заказчика?
— Ты думаешь, кто-нибудь из нас понял? Они задавали странные вопросы. Уточнили есть ли у нас дополнительная стратегия рекламной компании? Как мы поняли с ребятами ролик «Изиндатрис» не зашел.
— Ясно, — какая-то беспросветность намечается.
— Короче говоря, нам дали отсрочку до понедельника. Иначе контракт с редакцией будет расторгнут, и мы понесём убытки. Одним словом, вся работу на с марку, — подытожил дискуссию. Проклятье. Только этого не хватало. — Ты выйдешь завтра на работу?
— Да, конечно. Мне дали отгул на один день.
— Рика, черт. Может это не мое дело, но я должен спросить, — вступает собеседник на скользкую тему. Моментально изнутри каждая клетка дергается. Все же не удержался от расспросов. Хотя именно Назаров имеет полное право получить объяснения. Представляю с какой геометрической прогрессией, на протяжении дня у Богдана назревали вопросы.
— Ты о вчерашнем?
— Угу. Что связывает тебя и Измайлова?
— Кроме проекта ничего. С чего такие выводы Богдан?
— Он вполне логичен, Рика. Знаешь, я то вчера реально струхнул, — секундная пауза. — Боялся, за тебя. Как бы это казать помягче..., — тянет с ответом.
— Говори, как есть если начал, — вывожу на откровенность.
— Вчера, Измайлов коршуном дербанил тебя по кусочкам, как маленького птенчика, это если, мягко говоря. А если выражаться мужским лексиконом, прямолинейно имел тебя во всех позах Камасутры. Теперь я понимаю, смысл твоей просьбы, — невозмутимо выдает. —Будь я женщиной, подстраховался бы обязательно.
— Обалдел Назаров?!
— Сама напросилась.
— Тебе показалось. Если ты не заметил, рядом блистала брюнетка.
— Если бы я ошибался, Рика, — с сожалением роняет. — Умоляю, будь с ним осторожна. Его репутация несется не хуже стремительной пули. Он марширует по головам людей, не заботясь о последствиях. Добивается целей, наплевав на человеческие принципы. И это естественно, они у мужика напрочь отсутствуют.
— Давай, не будем переходить на личности. Мы выполняем работу, а он нам хорошо платит за нее, — закрываю тему. — Его внутренний мир и что там у него с головой нас не должно касаться, — обрубаю резко.
— А вот ты уже и злишься.
— Богдан...
— Я лишь предупредил, красотка.
С раннего утра сидя в кресле офиса работаю над окончательным текстом рекламы. Ставлю пометки, в каких моментах увеличить музыку.
Тщательнейшим образом готовлю детальный доклад.
И если быть честной до конца не понимаю, есть ли такая надобность.
Аргументы, которыми вчера козыряла теперь не кажутся убедительными.
Измайлов четко дал понять, что не видит смысла в сути идеи, а время уже на исходе.
Уделяю время остальным заказам. К девяти редакция оживает в полную силу.
Нинель тоже с утра как никогда активна. Хотя ее внешний вид говорит об обратном и мало походит на девушку с вечеринки.
На ней не привычные для меня черные брюки, аналогичного оттенка водолазка подчеркивающая бледность красивого лица.
Легкий макияж и собранные в косу волосы полностью поменяли образ коллеги.
Прячет глаза в бумагах и мониторе компьютера, сложно сказать, о чем она думает. Словно она ищет спасение в работе, пытается уйти от чего-то.
Шевелиться беспокойство внутри. С ней явно что-то не здоровое творится. Уместно ли расспрашивать о причинах удрученного состояния.
Что могло послужить таким переменам?
Я пропустила момент ее исчезновения с вечеринки, может кто обидел или неприятности случились?
После десяти набираю в риэлтерскую контору.
Приятный женский голос учтиво приветствует и благодарит за выбор их офиса.
Вкратце озвучиваю причину звонка и предпочтения недвижимости.
Не перебивая слушают, задают стандартные вопросы. Удается договориться с девушкой о встречи в вечернее время, что кстати удобно.
Затем Виолетта, по внутренней связи вызывает на ковер к Николаю Петровичу сообщив, чтобы со всеми материалами явилась через полчаса.
Это вполне ожидаемо. Тело обдает жаром и диким волнением.
Наверняка Измайлов дал ответ по заказу.
— Рика, привет, — не сразу узнаю хриплую интонацию Нинель. Будто голосовые связки порваны. Вскидываю голову, и вблизи замечаю отпечатки синяков на скуле девушки. Даже тональный крем не справился с задачей. Пухлые уста хоть и замаскированы легким слоем помады, но от глаз не утаить расплывающуюся синюшность. А нижняя часть губ искусана буквально.
— Привет, Нинель. Что с голосом? — Спрашиваю, растягивая вопрос, продолжая внимательно изучать девушку.
— Не знаю... Вообще нет, конечно же я знаю.
— Ты будто в мясорубке побывала? Откуда синяки? Что случилось?
— Как точно ты определила мое состояние, — неестественная кривая ухмылка отражается на лице. —Пошли накатим кофе?!
— Черт. Меня Николай Петрович с минуты на минуту ждет у себя в кабинете.
— Рика, я выпотрошена и мне плохо. Не будь бессердечной, — надсадно произносит.
— Ладно, — уступаю. Не то чтобы пренебрегаю главным, у меня есть в запасе десять минут, а вот закончить заполнение данных не успею. Придется на ходу импровизировать. Вижу, как требуется моя поддержка и конечно игнорировать ее стресс непозволительно. Она нервно прикуривает сигарету. Так и не заварив себе напитка. Молчит. Смотрит в панораму стекол.
— Нин, ты меня пугаешь. Что случилось? — Вывожу ее из раздумий.
— Вчера мне Богдан рассказал, что вы видели меня на выставке.
— Да.
— Как раз на тот момент, когда я беседовала с Измайловым. Хотя и беседой не назовешь, — воспроизвожу в голове увиденное.
— Как это понимать? — Обжигаюсь напитком. — Что происходит, Нин?
— Я обязательно тебе все расскажу, — отмахивается от дыма, что ее обволакивает. —Есть мысли, почему мы оказались в одной компании?
— Ни одной если честно,— мотаю головой.
— Врешь, Романова.
— Ты ничего не должна мне объяснять, — вернее уже нет смысла. А мысли? О их крутилось тысячи и ни одной вразумительной.
— Я тебе говорила, что меня порой тошнит от твоей святости?!
— Пару дней назад. А может и больше, — улавливаю легкую иронию.
— А иногда, горю от желания тебя расцеловать. Не видишь ты в людях плохого. Наверное, поэтому тебя все любят, — горечь от слов вовсю распространяется. Боже, как же мне стыдно перед подругой.
— Это громко сказано Нинель.
— Мы можем встретиться с тобой после работы?!
— У меня назначена встреча и отменить ее никак не получится.
— Мне надо исповедаться тебе. Кошки на душе скребут. Я ведь не предполагала, что так все сложиться, — подруга вновь задумчива.
ГЛАВА 47
Мне больно видеть Нинель. Подавленная. Потерянная. Полная загадок.
Как ей помочь? Думай Рика.
— Поехали вечером на дачу?! Там нас точно никто не потревожит, и нам удастся открыто поговорить. Мама с Елизаветой правда уже там. Но места всем хватит. К тому же природа, озеро рядом, нас никто не услышит.
— Романова мне неудобно вас стеснять.
— Не мели ерунды. Сделаем так, я как освобожусь, приеду за тобой. А ты тем временем собери необходимые вещи. Теплую одежду обязательно. Вечером там намного прохладнее, чем в городе.
— Уверена? — Спрашивает затаив дыхание.
— Конечно. Я давно хотела пригласить тебя в баню. Попаримся хорошенько, чтобы пар из ушей. Чай имбирный попьем с лимоном и медом.
— Может что-нибудь покрепче?
— Ни в коем случае. Только чай, могу еще кофе предложить, — твердо отвечаю.
— На том спасибо, — легкая улыбка скользит.