Все следующие дни люди собирались толпами возле площади Балут, поскольку каждый вечер по гетто проходил слух, что Гертлер вот-вот вернется. Каждый вечер в течение двух недель люди стекались на площадь в надежде встретить его. Ждущих становилось все больше; в иные дни человек пятьсот собирались под часами на углу улиц Завиши Чарнего и Лагевницкой. Ходили слухи, что Гертлера привезут в том же зарегистрированном в Познани автомобиле, в каком увезли, и что в тот миг, когда машина «будет въезжать в ворота гетто», он подаст посвященным особый «знак» в заднее окно машины.
Молва о возвращении Гертлера с каждой минутой становилась все упорнее. Слухи эти были гораздо подробнее рассуждений о причинах его ареста.
Несколько раз Регине снилось возвращение Гертлера. Чаще всего в этих снах он был уже мертв. Регина не могла объяснить, откуда она это знает, но у нее было ясное знание — мертвец сидел за блестящим окошком лимузина СС, катившего ночью с выключенными фарами под пешеходными мостами; потом мертвец вылезал и отдавал честь почетному караулу зондеркоманды, явившейся приветствовать своего командира. Гвардия тоже состояла из мертвецов. Все в гетто были мертвы. На рыночной площади все еще висели трупы четырнадцати воров и мятежников, казненных по приказу немцев (у каждого на шее была табличка с надписью «Я еврей и предатель еврейского народа»); мертвый Гертлер сдвигал трупы в сторону, как сдвигают сохнущее на веревке белье, и шел на совещание со своими ближайшими сотрудниками в кабинет на улице Лимановского: окна кабинета на первом этаже, из которых свет падал во двор гестапо, были единственными светящимися в гетто по ночам окнами. (И, видя этот сон о себе и четверти миллиона других мертвецов, она знала: вот почему Гертлер с такой легкостью пересекал границу гетто в любое время суток. Вот почему его семья была такой нарядной и изысканной. Вот почему он, по его словам, наконец отыскал следы ее пропавшего брата.
Гертлер был мертв. Может быть, он был мертв с самого начала.)
* * *Но Регина Румковская все-таки продолжала ждать.
Она сидела в прихожей квартиры на Лагевницкой с чемоданом, в котором было только самое необходимое — как инструктировал Гертлер, — и ждала машины, телеги или что там приедет, чтобы забрать ее. Вокруг нее падали обломки дворца. Бибов приказал освидетельствовать конторских служащих, и теперь к ним целыми днями приходили люди из разных департаментов; все они искали аудиенции у председателя, чтобы умолить его «пощадить» — сына, кузена, свекра или тестя, племянницу… К числу просителей принадлежал и финансовый директор landvirtshaftopteil доктор Иегуда Гликсман, который пришел просить за сына. Молодых здоровых служащих архива и отдела регистрации сгоняли в трудовые бригады, которые по приказу Бибова должны были отправиться на «полезную» работу на Радогощ или где будет надо. Пинкасу Шварцу, Фальшивомонетчику, приказали срочно разработать эскиз новых трудовых книжек с фотографиями — Бибов требовал, чтобы новые рабочие являлись с фотографиями. Получив новые удостоверения личности, они длинными колоннами отправлялись в сторону Марысина, сопровождаемые еврейскими politsajten, которые с воодушевлением выкрикивали в их адрес ругательства:
— Ir parazitn, vos hobn gelebt fun undz ale teg, itst iz tsait tsu grobn in dem shais!
Rirt zieh ad di polkes, ir chazeirim![26]
(ГОСПОДИН ГЛИКСМАН: Но мой сын человек умственного труда, он не создан таскать тяжести. ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Поверьте, господин Гликсман, — решения властей даже я не в силах изменить; даже я, господин Гликсман!)
* * *Отвлекающий маневр — катание с госпожой Гертлер — длился всего пару часов, и мальчик вскоре вернулся, но ни у кого не было времени заняться им. Дора Фукс срочно улаживала дела двух независимых друг от друга очередей просителей, прошедших весь тяжкий путь от секретариата до «личного» кабинета председателя. В салоне, в закрытой драпировками кровати лежала принцесса Елена. Доктор Гарфинкель дал ей дозу морфина, но лекарство, кажется, не слишком помогло. Она лежала на спине и махала перед собой руками, чтобы отогнать реальных или воображаемых птиц, а госпожа Кожмар в это время стояла на табуретке и совком пыталась вызволить птиц, которым удалось незаметно проникнуть в складки гардин.