— Как все запущено… — произнесла гадалка, глядя на разложенные карты.
— Что запущено?
— Все дело в покойнике, который ушел с обидой на тебя. И эта обида и стала преградой для твоей личной жизни.
— Какая обида, какой покойник? — Я не на шутку испугалась.
— Тебе лучше знать, милая.
В этот момент черный кот, сидящий на столе, зловеще зашипел.
— Сосредоточься, вспомни, кто любил тебя безответно? — Изольда пыталась мне помочь.
Я напряглась, но никто, кроме одноклассника Жорки, на ум не приходил. В далеком десятом классе в меня влюбился лоботряс и хулиган Жорик. Он курил самокрутки, смачно сплевывал через зубы и вообще был «крутым парнем». Но не в моем вкусе. Однажды в январе он дождался меня по дороге домой и, смущаясь, вручил букет калл в целлофановой упаковке. Надо признаться, что тогда живые цветы в январе — это было все равно что фаршированный крокодил на новогоднем столе. Одноклассники смеялись над ним, а моя нелюбовь очень уязвляла его самолюбие. После окончания школы Жорка отслужил в армии и подался куда-то на Север. Неужели он умер?
— Хорошо, допустим, я вспомнила, и что теперь делать? — спросила я в полном замешательстве.
— Как — что делать? Ехать к нему на могилу и просить прощения. Как только он тебя отпустит, все наладится само собой.
Я честно заплатила гадалке десять долларов и в еще больших сомнениях поехала домой. Достала старую записную книжку и стала обзванивать бывших одноклассников. Прошло уже, слава Богу, шестнадцать лет, и найти координаты Жоры оказалось непростым делом. С ним никто не пересекался уже больше десяти лет.
— Он, кажется, где-то на Севере зацепился и остался, — поведал мне его бывший сосед.
Неужели так бывает: ты отказал кому-то во взаимности много лет назад и по этой банальной причине жизнь твоя не клеится? Я пыталась вспомнить подробности юношеской влюбленности моего одноклассника, но, кроме зимних цветов и самокрутки, память ничего не высвечивала. Она, наоборот, проявляла какие-то совсем другие жизненные эпизоды. Например, служебный роман, который стоил нам обоим работы. Костя был «женатиком», причем очень серьезно относился к своему семейному положению.
После работы — бегом домой, чтоб под присмотром жены валяться на диване и смотреть телевизор. А мне бежать было некуда — кроме волнистого попугайчика, меня никто не ждал, поэтому я искала поводы остаться сверхурочно. То оформляла заказы, то просматривала каталоги. Фирма, в которой я тогда работала, занималась разработкой рекламных макетов. Я непосредственно придумывала слоганы. Однажды пришлось задержаться, чтобы сделать срочный заказ. Во время работы над заказом мы жевали бутерброды и весело болтали, когда вдруг неожиданно погас свет. Очутившись в темноте, мы сначала рассмеялись, потом растерялись, а затем пошли искать охранника. По дороге я споткнулась и упала на Костю. Это получилось случайно. Женщина я не худенькая, и когда навалилась своими прелестями на Костика, да еще в темноте, его переклинило. Он набросился на меня, как после долгого поста. А я, собственно, и не сопротивлялась. Свет зажегся так же неожиданно, как и погас. Прямо перед нами стоял ошарашенный охранник. Буквально на следующий день весь коллектив только и говорил о «светопреставлении».
Странно, но мои поиски Жоры увенчались успехом. Через десятые руки я все же нашла его адрес. Но это была… Колыма. Та самая Колыма, куда высылали всех неугодных. Чем же и кому Жорка-то не угодил?
И что вообще с ним случилось? Мне сейчас тридцать три, ему должно было бы быть столько же. Но он умер и забрал с собой в могилу обиду на меня. Теперь надо ехать выпрашивать прощение. Господи, билет на Колыму стоит дороже, чем в Египет! Хотя, с другой стороны, что такое Египет? Пустыня, где в огромных пирамидах похоронены фараоны. Кто мне эти фараоны? Никто. А на Колыме покоится Жорик вместе со своей обидой на меня. Когда он меня простит, моя жизнь изменится к лучшему.
Короче, я поехала на Колыму. У меня был только адрес, где Жора проживал первое время. Телефона не было. Пока самолет преодолевал нешуточное расстояние между теплой Украиной и холодным Севером, у меня было время подумать. О своей личной жизни, которая не складывается, о работе, на которой я работаю только из-за денег, о квартире, в которой мне не нравится жить. Все не так, как хотелось, как мечталось и представлялось. Остальные пассажиры не заморачивались мыслями «за жизнь», а с аппетитом ели обеды и запивали их водкой. В салоне стоял жизнерадостный гул, смех, царило оживление и никому не было дела до тетки, которая едет на поиски могилы давно забытого одноклассника. Магадан встретил меня холодом. Если у нас уже было по-весеннему тепло, то здесь северный ветер пронизывал до костей. В аэропорту богатые золотоискатели сели в дорогие машины и умчались в свои полные приключений жизни, а я стала выяснять, как добраться до забытого Богом поселка, где покоился Жора.