Когда подъехал автобус, они вошли в него уже вместе. По дороге попутчик рассказал, что живет один в частном доме и что Маша может переехать к нему с дочками хоть сегодня. Она с недоверием смотрела на случайного собеседника: обычный мужчина средних лет, спокойный, интеллигентный и вроде надежный. Неужели так бывает?
В котле с кипящей водой нет холодного места, поэтому не долго думая она побросала в сумки и целлофановые кульки необходимые вещи, закрыла комнату и, крепко взяв дочек за руки, поехала по указанному адресу. Она им ничего не объяснила, сказав, что едут на экскурсию. Надо выбирать между привычной жизнью и нормальной жизнью. «У мужа моральная шизофрения, а я хочу внятного бабьего счастья!» Перед тем как выйти из общежития, она пристально посмотрела на себя в зеркало и громко сказала: «Я сильная и красивая, и все у меня получится!» Дочки недоуменно переглянулись, но промолчали.
Когда Сережа узнал, что она не просто уехала с детьми, а переехала к мужику, он позвонил ей и сказал:
— С сегодняшнего дня ты для меня умерла.
Не успев «похоронить» жену, он неожиданно для всех женился второй раз. День его свадьбы стал для нее траурным днем. Ее гражданский муж Валентин готов был превратиться в человека-невидимку, чтобы лишний раз не встречаться с ней взглядом. Она вся почернела. Дочки были солидарны с отцом и как ни в чем не бывало отправились на свадьбу, оставив мать один на один со своим горем.
У каждой пары свои зарубки на память. Машины зарубки — это две дочки, свидетельство о разводе и хронические женские болезни. После развода у нее появилась острая любовная недостаточность. Валентин был порядочным человеком, но была в нем какая-то недопроявленность, что ли. Они с ним были как две половинки одной несложившейся жизни. Она всегда представляла себе настоящего мужчину властным, сильным и грубым. Этот был другой: мягкий, спокойный, все понимающий и всепрощающий.
Его дом был запущенным и неухоженным, как одинокий, заброшенный мужчина. Маша побелила потолки, переклеила обои, до блеска натерла старую мебель, повесила новые занавески. Она была хорошей хозяйкой, но полюбить по заказу не могла. Этот мужчина оставался чужим. Когда он хотел ее поцеловать, она подставляла щеку. Дочки его тихо ненавидели и всячески старались навредить: то воду на него прольют, то табуреткой заденут. По вечерам в их доме воцарялась тишина. Поразительно, как много можно услышать, когда никто ничего никому не говорит.
На работе ее повысили — перевели в протокольно-юридический отдел. И Маша засела за учебники — надо было освоить английский. Теперь на дачу она ездила с карточками и всю дорогу заучивала непонятные иностранные словечки. И с кустами своими говорила теперь на английском.
Однажды ее пригласили на встречу выпускников. Она стала лихорадочно считать: прошло уже 13 лет с тех пор, как они — и киевлянки, и приезжие — со своими дипломами отправились во взрослую жизнь. На встречу пришли всего три человека: Ленка, Ира и Света.
Сейчас они были еще в том возрасте, когда появился первый опыт и первая мудрость. Первые браки завершились разводами, поэтому после тостов за встречу стали говорить «за жизнь».
— Жизнь состоит из «надо» и «хочу». Причем доля «надо» доминирующая, — вздохнула Ира. Ей пришлось перейти работать из библиотеки в банк. Там платили в десять раз больше, но вместо книг приходилось читать финансовые отчеты. И иногда даже ночевать на работе на кожаном диванчике.
— Знаете, девчонки, есть внешний и внутренний долг. Внешний — людям, внутренний — себе. Так вот я предпочитаю в первую очередь выплачивать внутренний долг, — серьезно заявила Ленка. Она умудрялась создавать себе комфортные условия для жизни, даже в одиночестве воспитывая двоих детей.
— Просто все моделируется в голове: и успех, и неудача, — поддержала ее Ира.
— Этот вывод ты сделала, читая финансовые отчеты? — Маша грустно рассмеялась.
— Маша, при чем здесь отчеты? Надо праздновать свое существование, а не выживать. — Ленка, сама того не подозревая, насыпала соль на открытую рану. — Нас вон научили разбирать героев по косточкам, определять жанры литературы, цитировать умные мысли, а как быть счастливыми, не научили. Главные герои романа — это мы сами!
— Да ладно, брось, когда нет героя, нет и романа. — Ира глубоко, по-мужски закурила.