Жена преспокойненько дожаривает свои котлеты и раскладывает их на тарелки. Рядом горкой насыпает жареную картошечку и консервированные овощи. Мне не хочется есть. Я разворачиваюсь и ухожу в комнату. Ложусь на диван и тупо смотрю в потолок. Потолок давно не беленный, в желтых разводах. «Твою мать!» — зло думаю я. Невозможно в своей квартире со своей женой заняться сексом, когда хочешь. Почему-то одного моего желания недостаточно, надо, чтобы она тоже хотела. А собственно, когда она последний раз хотела? Я вспоминаю анекдот, как в зоопарке орангутанг схватил женщину, она кричит мужу: «Помоги!» А он ей спокойно так советует: «А ты ему расскажи, что ты устала и у тебя голова болит». Анекдот кажется мне смешным, и я грустно улыбаюсь.
— Ты не заболел? — спросила жена, с тревогой глядя на меня.
— А с какой стати это я должен заболеть?
— Ну я не знаю, ужинать не стал, лежишь здесь один, улыбаешься сам с собой.
— Я хотел с тобой тут фильм один посмотреть. Порнографический. Ты как, не против? — говорю сразу в лоб.
— Чего это вдруг?
— Вдруг только смерть бывает. А желание нечаянно нагрянет, когда его совсем не ждешь, — добавил я философски.
— Это маразм совсем не ждешь, — сказала жена и вышла из комнаты.
Мне почему-то на ум пришла мужская мудрость о том, что настоящая женщина должна быть хозяйкой на кухне, звездой в обществе и проституткой в спальне. А некоторые женщины на кухне звезды, в обществе проститутки, а в спальне хозяйки. Моя же просто порядочная женщина. Везде. Стало грустно.
Сын до полуночи смотрел своего «Невидимку». А когда он наконец ушел спать, я пробрался в гостиную и поставил Серегину кассету. Сказать, что эта кассета открыла мне глаза, недостаточно. Она перевернула мое мировосприятие. Вот, оказывается, как бывает: живет себе человек и все-то его устраивает. И вдруг в один прекрасный момент выясняется, что ничего он в этой жизни не знал и не пробовал. Я не спал до утра. Я понял, что настоящая жизнь с ее пороками, интригами и страстями пронеслась где-то рядом. А я остался стоять на обочине. Рядом с порядочной женщиной. Это почти диагноз. На следующий день Серега притащил уже готовые и отпечатанные тесты.
— Ну что, пацаны, вперед! — подмигнул он и бодрым шагом направился в отдел. Мы с Валерой покорно пошли вслед за ним.
— Дамы, есть предложение познакомиться поближе! — торжественно произнес Серега.
Женщины повернулись в его сторону. Женщины вообще почему-то поворачиваются в сторону тех, кто хочет их использовать.
— Посоветуйтесь с внутренним голосом и врожденной скромностью и ответьте на поставленные вопросы, — продолжал сыпать остротами Серега.
— Интересно, кто это их поставил? — с сарказмом спросила бухгалтер Людочка.
— Философы, психологи, венерологи и специалисты по вопросам семьи, частной собственности и государства, — вступил в разговор Валера.
— Просто женщины делятся на два типа: «уже да» и «пока нет». Вот мы и хотим определить, кто есть кто. — Серега как ни в чем не бывало раскладывал перед каждой листки с вожделенными вопросами.
— Хотеть не вредно! — оборвала его Людочка, а потом добавила: — Мужики тоже делятся на два типа: мужчины и самцы. Так вот, мужчины — это те, у кого есть деньги, а все остальные — самцы!
Женская часть коллектива (а это тощая Надя — помощник бухгалтера, толстая чертежница Алена, бухгалтер Людочка и страшная Слава — начальник отдела) поддержала ее дружным смехом. Ну ничего. Хорошо смеется тот, кто смеется последним. Мы с мужиками ушли в курилку, дабы не мешать отвечать на интимные вопросы.
— Как много девушек хороших, а тянет что-то на плохих. — Серега выдал шутку Фоменко за свою.
— Ты считаешь, что они вот так сразу сейчас и распишут тебе черным по белому да еще укажут свой адрес и «санитарные» дни? — съязвил я.
— Братан, женщины намного проще и примитивнее, чем о них принято думать, поверь старому солдату, который не знает слов любви.
Он, как всегда, оказался прав. Тетки действительно заполнили тесты и внимательно изучили внизу свои характеристики. Кто из них кошечка, а кто рабочая лошадь, кто стерва, а кто душечка. Одни попали в разряд «виагры», другие — в подгруппу «синих чулков». Когда мы зашли в отдел, все они громко обсуждали свои характеристики. Оказалось, что тощая Надя создана для любви, толстая Алена — для работы, а страшная Слава получила страшный диагноз — феминистка. Это не лечится. Но нас-то, как известно, совсем не интересовали их диагнозы, нам хотелось подробностей.
Самое смешное, что коллежанки все свои тесты забрали с собой, чтобы еще кого-нибудь протестировать или подумать вечером, «как докатились до жизни такой». Все, кроме Людочки. Она небрежно скомкала тест и бросила в корзину. Мы еле дождались обеденного перерыва, чтобы познакомиться с ее тайными желаниями. Едва женщины отправились по своим делам — кто в магазин, кто в кафе, кто в аптеку, — как мы, словно коршуны, кинулись к корзине. Когда мы прочитали ее ответы, в курилке стало нечем дышать.