Во время перекура мы договорились с Людочкой, что пораньше уйдем с работы (в целях конспирации поодиночке), я встречу ее на остановке и мы отправимся в «дом свиданий». Принято разумом и решено сердцем. Только я собрался выходить, в отдел влетел начальник. Он вообще не ходил, а летал, не говорил, а вещал. И очень всех напрягал.
— Василий, есть срочная работа, зайди ко мне.
У меня все упало внутри. Раз в жизни собрался согрешить — и вот на тебе. На негнущихся ногах я поплелся за шефом.
— Одна иностранная компания хочет заключить с нами договор. Это престижно, даже если не очень выгодно. Сегодня мы работаем на имидж, завтра имидж работает на нас. Так вот, надо подготовить отчет о наших ноу-хау. Лучше тебя этого никто не сделает, ты у нас самый дотошный. — Увидев мою кислую реакцию, он миролюбиво добавил: — Оплата по двойному тарифу.
— Шеф, я сегодня не могу при всем желании.
— У тебя что, критические дни?
— У меня критический возраст и критическая ситуация.
— Ладно, свободен. Попроси, чтобы Сергей зашел ко мне.
Я разыскал Серегу в курилке: «Старик, бросай травиться и галопом к шефу. Он там желающим халтурку денежную предлагает…»
— А самому что, деньги не нужны?
— Есть вещи позвонче монеты! — блеснул я цитатой сам не знаю кого и, перепрыгивая через две ступеньки, понесся вниз. К выходу из офиса. К свободе и приключениям.
Я купил розу на длинной ножке и, как влюбленный подросток, стоял с этой розой на остановке. Неожиданно увидел стайку подростков на роликовых коньках, и среди них был мой сын. Вот так влип! Я так растерялся, что первым желанием стало выбросить розу в урну, а самому впрыгнуть в первый подошедший автобус и уехать. Но сын промчался мимо, даже не взглянув в мою сторону. Я чувствовал себя преступником, пытающимся маскироваться, стать незаметным, уничтожить улики, оставленные на месте преступления…
А почему, собственно, я должен бояться? Что такого криминального я делаю? Из автобуса выпорхнула Людочка. Вот уж кого совсем не терзали сомнения. Я торжественно вручил ей розу и слегка приобнял за талию. Мы отправились на квартиру тети Шуры.
Людочка шла легко, виртуозно виляя бедрами, и что-то там щебетала. Вот она — настоящая женщина, которую я хочу в настоящий момент. Вот она — принцесса, знающая себе цену. В честь таких женщин созидают, умирают и пьют. Прохожие поглядывали на нас с любопытством.
Я гасил свое нетерпение сигаретами. Обычно я курю редко, в основном с друзьями за компанию, а тут смолил одну за другой. Людочка, казалось, не замечала моего волнения. Она быстро и профессионально накрыла столик, поставила розу в вазу и выскользнула в ванную. Я залпом осушил бокал вина, задвинул занавеси, зажег свечи и поставил кассету. Странно, но сейчас те же кадры вызывали у меня совсем другие чувства. Почему я должен это повторять? Я уже не хочу так! Я представил, как съемочная группа сгрудилась вокруг обнаженных артистов: режиссер дает команды, что делать, оператор бегает с камерой, стилисты гримируют вспотевшие лица, а артисты изо всех сил изображают «любовь». Додумать я не успел. Людочка, в черном атласном белье, вся такая влажная после душа и податливо расслабленная, вплыла в комнату и улеглась рядом. Я наполнил бокалы вином, один протянул ей.
— За здоровье!
— Пить за здоровье — все равно что воевать за мир, — сказала она. Потом не торопясь, со вкусом выпила и, растянувшись на кровати в предвкушении, грациозно выгнулась, давая понять, что дальше все дело за мной.
Но я не хотел торопить события — ведь не каждый день с тобой рядом желанная женщина. Податливая и доступная. Я так долго ждал этого, что умышленно оттягивал удовольствие. Лег рядом с Людочкой, вдыхал ее аромат, легко касался губами холодного шелка ее белья, поглаживал прохладную смуглую кожу и шептал разные глупости.
— Как жаль, что все, что приносит нам удовольствие, либо аморально, либо незаконно, либо ведет к ожирению! — вдруг громко заявила Людочка, и мое романтическое настроение мгновенно развеялось.
— Если мораль мешает счастью, она должна потесниться, — процитировал я вычитанную где-то мудрость.
— Я тоже считаю, что лучше быть счастливой, чем деликатной, и в погоне за удовольствием я готова на все! — Она допила вино и протянула мне бокал за добавкой.
— А я готов на все остальное! — самоуверенно заявил я.
— В таком случае приступим к делу! — Она повернулась к экрану и с любопытством стала наблюдать за действиями героев. — О как я люблю большой мужской градус! — прокомментировала она увиденное без тени смущения.