Когда я наконец нашла нужную организацию, совсем стемнело. Меня накормили, сводили на склад секонд-хэнда, где я выбрала кое-какую одежду, и передали в руки женщине, которая говорила на моем родном языке.
— Вам лучше добираться окружными путями и на автобусе. Потому что в поездах проводники наверняка уже имеют ваше фото и вы не доедете даже до Чопа.
— У меня нет паспорта, — сказала я.
— Ничего страшного, мы оформим вам документ. — Она посмотрела на меня с сочувствием.
Впервые за последние три месяца на меня смотрели как на человека.
— Вам знакомы эти лица? — спросила женщина, протягивая фото.
На меня смотрели те самые девчонки — хохотушки из Прибалтики. Но они были разукрашены, словно на карнавал.
— Да, да, я встречалась с ними, мы ночевали вместе, когда нас везли по этапу.
— Одна из них пропала без вести, а другую перепродали в Югославию, — сказала моя собеседница грустно. — Мы сейчас пытаемся найти пропавшую девушку, ее родители серьезно обеспокоены.
— Она умерла от инфаркта, и ее закопали, — произнесла я спокойно и сама удивилась своему спокойствию.
— Спасибо за информацию, надеюсь, у вас все будет хорошо. Когда доберетесь, сообщите нам, пожалуйста, — сказала она на прощание.
Я ехала домой на автобусе. За окном мелькали европейские пейзажи, но я на них не реагировала, потому что я возвращалась на родину.
ПОЗДНЕЕ ПРОЗРЕНИЕ
Я забеременела в 15 лет. В это время девочки еще спят с мягкими игрушками и смотрят по телевизору «Первые поцелуи». Моя беременность не была «залетом от случайной связи», как сейчас говорят. Она была результатом большого и светлого чувства, каким может быть только непорочная первая любовь.
Самое интересное, что мама всегда предупреждала меня: «Мальчики плохо заканчиваются». Моей беременности она боялась больше всего, и это несчастье приключилось почему-то именно со мной. Хотя, если честно, несчастьем я это не считала.
Когда я узнала, что во мне кто-то поселился, первыми чувствами были удивление и восторг — так я стану мамой?! Я с интересом рассматривала себя в зеркале. Полненькая девушка с яркими голубыми глазами. Никаких признаков беременности. Я вертелась перед зеркалом и представляла, как буду выглядеть с большим животом. А ведь Сережка еще не знает. Я еще раз, словно на лабораторной работе по химии, провела тест на беременность. Опустила лакмусовую бумажку в мочу и на ней засветились две полоски. Значит, есть контакт!
И тут на меня обрушилось второе чувство — страх. Что теперь будет? Никогда не забуду реакции родителей. Мне казалось, будто это вовсе не мои родители, а кровные враги, которые готовы убить еще не родившегося человечка собственными руками. Чего я только не узнала о себе. И что я гулящая девка, и что загубила свою молодость и опозорила их. И даже что они всегда знали, что я принесу ребенка в подоле.
Я видела эту сцену как будто издали. Эти люди, которых до недавнего времени я считала своими самыми близкими и родными, кружили надо мной, словно коршуны, и кричали, что не допустят рождения незаконного ребенка. «Незаконный, незаконный…» — эхом проносилось в голове.
— Короче, завтра же едем делать аборт, — сказала мама тоном, не вызывающим возражений. Всю ночь я просидела, обнявшись с плюшевым мишкой, которого подарил мне мой Серега. Я очень хотела с ним созвониться, но телефон предательски молчал. Меня специально отключили от внешнего мира, чтобы сломить и подавить.
С приходом утра надежда растаяла как туман. Меня, как безвольное существо, погрузили в машину и отвезли в больницу. Безо всяких формальностей завели в кабинет, распяли на кресле, а затем вырубили каким-то уколом. Последнее, что я помню — мясников в белых халатах, которые зловеще гремели своими смертоносными инструментами. Помощи ждать было неоткуда, мать равнодушно отвернулась к окну.
После наркоза я проснулась совсем другим человеком. Из меня вынули не только плод моей первой любви, а навсегда вырезали любовь и доверие к родителям, удалили веру в справедливость и большое счастливое будущее. Детство закончилось, я стала взрослым человеком. Я вернулась домой вместе с родителями совершенно безучастная ко всему и забылась тяжелым тревожным сном.
Меня разбудил резкий телефонный звонок. В трубке звучал радостный голос Сергея: