Уильям на прощание целует меня в лоб и осторожно ставит на ноги. Когда я снова тянусь к нему, его руки на моем плече достаточно, чтобы остановить меня.
— Мне нужно дать ему успокоиться, — он указывает на огромную выпуклость под набедренной повязкой, которая, конечно, привлекает мой взгляд.
Я прикусываю губу, и он издает еще одно отрывистое проклятие.
— Джесси, пожалуйста!
— Хорошо, хорошо. Но пообещай мне, что вернешься сюда сразу после шоу. Я не хочу ждать, пока мы вернемся домой.
Мориса, вероятно, все еще не будет, но я не могу избавиться от чувства вины из-за того, сколько шума мы создаем. К счастью, мой новый сосед по квартире работает по ночам, так что мы часто бываем одни, но я знаю, что Уильяму от этого неуютно. По крайней мере, я думаю, что именно это заставляет его ходить так, словно на его широких плечах лежит вся тяжесть мира. Он делал все возможное, чтобы отплатить за услугу, которой, как он думал, обязан Морису, с той самой ночи, когда они вдвоем спасли меня. Хотя мой милый новый друг неоднократно говорил Уильяму, что в этом нет необходимости.
Уильям одаривает меня застенчивой улыбкой.
— Ты сошла с ума, если думаешь, что я мог бы находится вдали от тебя хоть на миг дольше. Но мне действительно пора идти и убедиться, что все в безопасности.
Неохотно я отпускаю его и поворачиваюсь, чтобы в последний раз проверить свой костюм. На столе передо мной загорается экран моего телефона, и я смотрю вниз, чтобы увидеть, что у меня появился новый подписчик. Один из многих на этой неделе, когда мы запустили промо для шоу. Игнорируя уведомление, я убираю телефон в сумочку. Затем начинаю вокальную разминку. Время сразить их наповал!
Финальная нота моего соло повисает в воздухе переполненного зала на три долгих секунды. Затем зал взрывается аплодисментами и одобрительными возгласами, и я сжимаю челюсти, чтобы сохранить скорбное выражение до конца сцены, вместо того, чтобы позволить улыбке расплыться по лицу. У меня получилось. Им это нравится.
Я наслаждаюсь еще мгновением, прежде чем разрушить чары и подняться на ноги. Поворачиваясь от аудитории к другим актерам на сцене, я даю сигнал к прекращению аплодисментов.
Кульминационный момент наступает только тогда, когда мы все выбегаем на сцену перед финальным занавесом. За яркими огнями театра я замечаю, как несколько человек в первых рядах поднимаются на ноги. Все больше и больше голосов, пока почти вся аудитория не встает, аплодируя и свистя. Настоящая овация. Я крепче сжимаю руки актеров справа и слева от меня, когда мы отвешиваем последний поклон.
За кулисами мы полны нервной энергии. Из-за объятий, слез и такого количества голосов, говорящих и смеющихся одновременно, что трудно уследить. Я тоже взволнована. Конечно, я взволнована.
Бритни, другая актриса, сыгравшая со мной в сцене разбитого сердца, заключает меня в крепкие объятия с визгом.
— Боже мой, Джесси! Эта высокая нота. Я думал, что заплачу. Ты просто молодец сегодня вечером.
Я откидываюсь назад, чтобы улыбнуться ей.
— Правда? Спасибо! Твой танец был просто прекрасен. Безупречен.
Она краснеет и заправляет волосы за ухо.
— Хотя я не так хороша, как ты. Эй, кое-кто из нас собирается выпить позже. Хочешь пойти?
Мой взгляд устремляется к двери. Уильям будет ждать меня в тихом месте. Я уже говорила ему раньше, чтобы он не стеснялся того, что кто-то знает, что мы вместе, но он всегда отстраняется, когда я с актерами.
— Позволь мне найти Уильяма и посмотреть, что он делает.
Бритни кивает.
— Конечно. Надеюсь, увидимся позже.
Когда я выглядываю в коридор, там пусто, если не считать коробки с париками и нескольких запасных светильников, ожидающих отправки на хранение. В гримерной его тоже нет. Он даже не ждет снаружи. Я снимаю парик и переодеваюсь из сценического костюма, быстро стирая большую часть макияжа. Когда я снова надеваю леггинсы и свитер оверсайз, я хватаю сумочку и направляюсь к восточной башне. Бросив взгляд на телефон, я хмурюсь, когда появляется запрос на новое сообщение. Это пользователь, которого я не узнаю. Я все равно открываю его, полагая, что это, вероятно, кто-то, кто видел шоу и хочет сказать что-нибудь приятное. Ну, я надеюсь, что это что-то приятное!
Сообщение, которое появляется на экране, заставляет меня споткнуться на последней ступеньке.
Красавчик: Ты можешь одеваться как девственница, но я знаю, какая ты маленькая шлюха. Я всегда буду это знать.
Я блокирую профиль и удаляю сообщение, трясущейся рукой засовывая телефон обратно в сумочку. К счастью, я совершенно забываю об этом мудаке, когда открываю дверь в башню и вижу Уильяма, сидящего на краю арки, обхватив голову руками.
— Хэй, привет!
Он поворачивается и грустно улыбается мне, когда я подхожу.
— Привет.
Он позволяет мне прижать его голову к груди в объятиях. Затем он поднимает на меня взгляд и качает головой.
— Ты потрясающая, ты знаешь это?
— Что ты делаешь, сидя здесь в полном одиночестве?
Уильям вздыхает.
— Защищаю театр. Защищаю тебя.
Я сажусь, прижимаясь к его боку, и он обнимает меня крылом, чтобы согреть.
— Ты знаешь, что у тебя это получается лучше, когда ты со мной.
Он качает головой.
— Я не хочу путаться под ногами.
— Ты не путаешься под ногами, — я пытаюсь толкнуть его плечом, но он, по сути, гигантский валун, так что я только сама теряю равновесие. Рука Уильяма не дает мне упасть. — Эй, некоторые из актеров собираются выпить. Хочешь пойти? Я хочу представить тебя всем.
Уильям бросает на меня долгий взгляд.
— Ты этого не хочешь.
— Почему нет?
— Я не умею ладить с людьми. Я слишком привык быть сам по себе.
— Ты ладишь со мной. И с Морисом.
Он фыркает.
— С двумя самыми приятными людьми на свете легко поладить. Это не в счет.
— Это в счет. Тебе даже не нужно ни с кем говорить. Мне просто нравится, когда ты рядом.
Он снова печально качает головой.
— Я должен остаться здесь. Я дал Сетосу слово.
Я надуваюсь.
— Боже, он королева драмы. Никто не собирается сжигать театр дотла. Мне остаться здесь с тобой?
— Нет, принцесса. Иди, проведи хорошо время. Вернешься и навестишь меня до утра?
Поднимаясь на ноги, я целую его в нос.
— Конечно. Я ненадолго. Всего пару стаканчиков. Завтра я могу поспать допоздна, потому что мне не нужно быть здесь раньше пяти.
Его низкий голос грохочет на прощание. Я поворачиваюсь и машу ему в ответ, прежде чем покинуть башню. Я действительно хотела бы, чтобы он не был связан словом и не был таким сдержанным с другими. Я бы хотела, чтобы он видел то, что вижу я, когда смотрю на него. А я вижу самого идеального парня, которого когда-либо знала. Я просто хотела бы вдолбить это в его толстый череп.