Она такая тугая. Ее киска такая влажная, что легко принимает меня, но каждый раз, когда я отстраняюсь, она сжимает меня так, словно не хочет, чтобы я уходил. Лучше всего только блаженство от того, что я покидаю ее тело, только чтобы проникнуть глубже.
Джесси задыхается, когда я раскачиваю ее тело силой своих карающих толчков. Каждый раз, когда я толкаюсь в нее, я использую свою хватку, чтобы опустить ее, снова поднимая, когда выхожу.
Я рычу. Хвост обвивается вокруг ее талии, чтобы крепко удерживать. Грязные слова извергаются из моего рта.
— Так хорошо. Так блядь хорошо. Твоя голодная маленькая киска так хорошо берет меня.
— Ты близко?
— Да, — мне не хочется это признавать, но я был готов излить душу с тех пор, как она прикоснулась ко мне ртом.
— Стоп.
Стиснув зубы, я подчиняюсь ее команде. Затем Джесси начинает двигаться. Это новое ощущение. Она не приподнимается вверх-вниз, а трется об меня, используя меня для своего удовольствия.
— Не кончай, — предупреждает она.
Святые угодники, она просит невозможного. Если бы это был кто-то другой, я бы рассмеялся ему в лицо, но удовольствие Джесси — моя награда, поэтому я киваю.
— Я не кончу.
Прикусив нижнюю губу, она убирает одну руку с моей груди и подносит ее к клитору. Я чувствую это, как только она начинает ласкать себя. Ее влагалище сжимается и трепещет вокруг моего члена. Я едва держусь.
— Не кончай, — напоминает она. — Я хочу, чтобы ты почувствовал, как я кончаю вокруг твоего члена. Тогда ты заполнишь меня так, что это будет капать из меня несколько дней.
Я невольно стону, когда ее слова наполняют мой разум грязными образами. Я сдерживаюсь, когда она покачивает бедрами. Я сдерживаюсь, когда она сжимается и откидывает голову назад, простонав мое имя. Каким-то образом я даже сдерживаюсь, когда она перестает кончать и смотрит на меня сверху вниз с таким раскрасневшимся лицом, что я практически чувствую, насколько хорош был ее оргазм.
Наконец, она слезает с меня и перекатывается на спину на кровати, поднимая ноги, чтобы раздвинуться для меня.
— Наполни меня, детка. Дай это мне.
Я оказываюсь на ней в мгновение ока, даже двигаясь так медленно, как только могу. Я толкаю член обратно в ее тугие ножны и стону при виде того, как она поглощает меня. В этой позе она невероятно тугая, и я знаю, что мне недолго осталось.
Я опираюсь на одну руку и начинаю толкаться. Другая рука проскальзывает между нами, чтобы найти набухший клитор Джесси. Я знаю, что нашел нужное место, когда она ахает и сжимает кулаки.
— Верно, принцесса. Ты собираешься снова кончить для меня? Кончишь, когда я наполню тебя?
Она стонет, кивает и кусает губу.
Я двигаюсь в ней быстрее, увеличивая скорость толчков, пока не оказываюсь на волоске.
Джесси издает пронзительный крик. Она сжимается в спазме, и я больше не могу сдерживаться.
Я рычу и двигаю бедрами вперед, погружаясь до упора. Удовольствие пробегает по моему позвоночнику, затемняет зрение и опустошает мои яйца глубоко, глубоко внутри моей девочки.
Мой узел раздувается, а ее крики становятся громче. Я на мгновение начинаю беспокоиться, пока не вижу ее лицо, раскрасневшееся, с открытым от блаженства ртом, откинутое на подушки. Затем я отдаюсь этому и позволяю чувству распространяться.
Она прижимает меня к себе, и я поражаюсь, как мне повезло. Это не просто сексуальное освобождение. Звучит глупо, но ощущения духовные. Как освобождение от негативных мыслей и негативной энергии. То, что приходит им на смену, прекраснее, глубже, чем я могу описать словами.
Я просто убираю волосы с ее лба и оставляю там поцелуй, пока мы все еще соединены.
— Моя принцесса. Любовь моя.
Жаль, что у меня нет слов получше, но я могу дать ей только то, что у меня есть. До сих пор я чувствовал себя недостойным, неумелым. И все же сегодня вечером я всего на мгновение отпускаю это, отдаваясь ей и своим чувствам. Я предложу ей себя. Предложу ей все, что у меня есть, всего себя. И моя принцесса решит, достаточно ли. Так или иначе, мне больше не придется беспокоиться об этом.
24
Джесси
В течение следующих трех ночей не приходит ни сообщений, ни цветов. Ничего. Я по-прежнему забочусь о том, чтобы Уильям каждый вечер отводил меня домой сразу после занавеса. Я не упоминаю о своих страхах. Вместо этого я стараюсь изо всех сил кончать на его член столько раз, чтобы легко погрузится в мирный сон без кошмаров о притаившихся незнакомцах в темноте или о зловонном дыхании на затылке.