— Оставь дверь открытой.
Нэш пробормотал расплывчатое подтверждение, затем кротко направился к тусклому коридору с напитками, поставленными на поднос. Я в оцепенении следовала за ним, прижимая мешок с фаст-фудом к своей груди.
Комната Нэша была обыкновенной и удобной, мне она сразу понравилась. Его кровать была незастелена, стол завален компакт-дисками, Икс-Бокс приставкой, и обертками. Телевизор был включен, но, проходя мимо, он ударил кнопку питания, и появился тихий черный экран.
В комнате у стола стоял только один стул, и открытая банка кокса на столе говорила, что он там сидел. На мгновение я замерла, как кролик у перекрестья, глядя на кровать и ища какое-нибудь другое место, чтобы сесть, а мой пульс отдавался в моих ушах.
Нэш засмеялся и подтолкнул дверь, оставив щель шириной с дюйм, и помахал свободной рукой в сторону постели.
— Она не складывается в стену.
Меня больше беспокоюсь то, как она поглотит мне целиком. И я не могла перестать волноваться о том, как много девочек сидело тут до меня...
Наконец поборов смущение, я отложила в сторону закрытую книгу по химии и села на край кровати, копаясь в бумажном мешке.
— Вот. — Я протянула ему гамбургер и коробку фри.
Он поставил пищу на стол и опустился в кресло, подергав мышью, пока в мониторе не вспыхнула жизнь.
— Что мы ищем? — спросил он, потом положил палочку фри в рот.
Я развернула свой гамбургер, раздумывая, как лучше ответить на его вопрос. Но в этом случае не было других путей, чтобы сказать то, что я должна была.
— Другая девушка умерла сегодня ночью. В «Сине» в Арлингтоне. Парень, с которым я работаю, был там, и он сказал, что она просто упала и умерла, держа в руках пачку с попкорном.
Нэш заморгал, глядя на меня, застыв в середине жевания.
— Ты серьезно? — спросил он после того как проглотил картошку, и я кивнула. — Ты думаешь, это связано с той девушкой в Уэст-Энде?
Я пожала плечами.
— Я не предвидела этой смерти, но эта даже более странная, чем та, что произошла в «Табу». Я хочу подробностей. — Только так я могла доказать себе, что эти две смерти не были похожими, не важно как это звучало.
— Ладно, подожди... — Он набрал что-то в адресной строке, и поисковая система появилась на мониторе. — Арлингтон?
— Да, — сказала я, между укусами гамбургера.
Нэш, жуя, набирал текст, ссылки начали заполнять экран. Он нажал на первую.
— Вот. — Это был сайт канала новостей Далласа — станции, где день назад в эфире рассказывали о Хайди Андерсон.
Я наклонилась ближе, чтобы посмотреть через плечо, остро осознавая, насколько хорошо он пахнет, Нэш читал вслух.
— Местные власти озадачены смертью второго подростка Метрополиса в столь короткий срок. Поздним вечером пятнадцатилетняя Элисон Бейкер умерла в вестибюле «Сине», в торговом центре «Шесть флагов». Полиции еще предстоит определить причину ее смерти, но наркотики и алкоголь исключены. По словам одного из свидетелей, Бейкер «просто упала и умерла» у прилавка. Поминовение Бейкер пройдет завтра в средней школе Стивена Ф. Остина, которая была на втором курсе, и состояла в группе болельщиц.
Потягивая из соломинки, я просмотрела статью после того как он закончил чтение.
— И это все?
— Там фотография. — Он прокручивал, пока не показалась черно-белая фотография из ежегодника. Милая брюнетка с длинными прямыми волосами и впечатляющими чертами лица. — Что ты думаешь?
Я вздохнула и опустилась на край кровати. То, что я увидела последнюю мертвую девушку, не ответило ни на один из моих вопросов, но предоставило мне имя и лицо, и сделало ее смерть более реальной.
— Я не знаю. Она не выглядит, как Хайди Андерсон. И она на четыре года моложе.
— И она не была пьяна.
— И я понятия не имела, что этого должно было произойти. — Аппетит пропал, я завернула свой бургер и бросила его в мешок. — Единственное, что связывает эти два случая это то, что они обе умерли в общественных местах.
— При отсутствии очевидных причин смерти. — Нэш посмотрел на мешок у меня на коленях. — Ты собираешься закончить это?
Я протянула ему гамбургер, но его слова все еще отдавались в моем сознании. Они попали в самую точку — пробравшись прямо в мое сердце. Хайди и Элисон, обе буквально упали замертво без предупреждений, не было ни болезней, ни любого рода ран. И я знала, что к Хайди подбирается смерть.
Если бы я была там, когда Элисон Бейкер забирала свой попкорн, знала бы я, что она скоро умрет?
А если бы знала, изменилось бы что-нибудь, если б я сказала?
Я стремглав кинулась обратно на кровать и прижала колени к груди, когда вина за смерть Хайди увеличилось, как губка, впитывающая воду. Позволила ли я ей умереть?
Нэш бросил пустую бумажку от бургера в мешок и повернулся в кресле лицом ко мне. Он нахмурился, глядя на мое выражение лица, и наклонился вперед, аккуратно отведя мои ноги в сторону, чтобы мог увидеть мое лицо.
— Ты ничего не могла сделать.
Неужели мои мысли так очевидны? Но я не смогла выдавить улыбку, даже, несмотря на его ямочку и обросший за день подбородок.
— Ты не можешь этого знать.
На мгновение его рот образовал жесткую линию, как будто он собирался спорить, но затем он хитро улыбнулся, и его взор обратился ко мне.
— Зато я знаю, что тебе нужно расслабиться. Подумать о чем-то другом, кроме смерти. — Его голос стал нежным, когда он встал с кресла, чтобы сесть рядом со мной на кровать, матрас опустился под его тяжестью.
В ожидании я затаила дыхание, и мой пульс помчался.
— О чем я должна думать? — Мой голос стал тихим, мои слова такими мягкими, что я едва могла их услышать.
— Обо мне, — прошептал он, наклонившись вперед, так чтобы его губы щекотали мое ухо, в то время как он говорил. Его запах окутал меня, его щеке по сравнению с моими были колючими. — Ты должна думать обо мне. — Его пальцы переплелись с моими у меня на коленях, и он медленно оторвался от моего уха, губы скользили по моей щеке, восхитительно мягкие, по сравнению с его острым давно небритым подбородком. Он оставлял след небольших поцелуев на моей челюсти, и мое сердце билось все сильнее.
Когда он добрался до моего подбородка, поцелуи последовали вверх пока его рот не встретился с моим, нежно втянув нижнюю губу между своими. Теребя но не устанавливая полного контакта. Моя грудь поднималась и опускалась все быстрее, вдохи стали поверхностными, пульс скакал.
Еще...
Он услышал меня. Он должен был. Нэш откинулся назад достаточно далеко, чтобы мог встретиться с моим взглядом, который пылал вслед за его глазами, и я поняла, что он тоже тяжело дышит. Его пальцы крепче сомкнулись с моими, а свободная рука скользнула в волосы, остановившись на затылке.
Тогда он поцеловал меня по-настоящему.
Мой рот открылся под его натиском, и поцелуй стал глубже, поскольку я притянула его ближе, вдруг почувствовав жажду, которую никогда раньше не испытывала. Мои пальцы сжали его, а моя свободная рука нашла его руку, исследуя жесткие мускулы, упиваясь возможностью такой сдержанной силы.
Тогда Нэш откинулся назад и посмотрел на меня, глубокая потребность тлела в его глазах. Интенсивность этой потребности — ошеломляющая глубина его страстного желания — врезалась в меня, как волна в борт корабля, угрожая смыть меня за борт. Бросить меня в это неистовое море, где растущее желание, безусловно, унесет меня прочь.
Его палец проводил по нижней губе, его глаза смотрели в мои, и мои уста раскрылись, готовые снова принадлежать ему.
Его нерешительность была огромной милостью. Я едва могла дышать, когда он прикасался ко мне, так потрясена я была... всем. Но от него так хорошо пахло, и мне было так хорошо, что я не хотела его остановить, даже если никогда больше не вздоху.
На этот раз я поцеловала его, беря то, чего так желала, восхищенная и удивленная его готовность позволить мне это. Моя голова была полна Нэшем, и я не была уверена, подумаю ли когда-либо о чем-нибудь еще...