— Больше не надо тайн, Нэш. — Раздраженная я опустилась на ковер и начала вырывать нити с ковра, в тусклом свете моей лампы ставшими фиолетовыми. — Я не такая хрупкая. С этого момента, рассказывай мне все.
— Хорошо. Мне очень жаль. Ты хочешь узнать о Тоде? — Его голос стал далеким, словно он пожалел о своем предложении, даже не закончив свою речь.
Я забрался на кровать и выключил лампы, затем легла одной щекой на прохладную поверхность моей подушки.
— Не все. Но по крайней мере то, что важно мне знать.
Нэш глубоко вздохнул, и я почти физически ощущала его нежелание. Часть меня хотела взять сказанные слова обратно, чтобы он не должен был мне никаких ответов. Но я не сделала этого, потому что другая половина меня настояла на том, что мне необходимы эти ответы. Поведение Тода испугало меня, и если у Нэша была информация, которая могла бы помочь мне понять, я хотела ее узнать.
— Я знаю его всю жизнь, — начал Нэш, и я прислушалась, чтобы быть уверенной, что ничего не пропустила. Это было странно, говорить с ним в середине ночи, в темноте, в моей постели. Его голос был глубоким, словно он шептал мне на ухо. И сама эта мысль заставила мой пульс биться сильнее и согрела меня до кончиков.
— Мы были близки. Но несколько лет назад он умер, а Жнецы завербовали его. Он взялся за эту работу, потому что это единственный способ остаться здесь. С живыми. Но он с трудом приспосабливается к работе. — Нэш помолчал, потом его голос стал почти задумчивым. — Вот почему я думал, что он сможет помочь тебе понять смерть, что это необходимая часть жизни. Потому что он прошел через то же, желая спасти всех. Но он прошел через это, Кейли, и это имело немало серьезных последствий. Он больше не думает о тех вещах, как это делаем мы. То что было раньше важным и проблемы поменялись. Он действительно стал Жнецом. Опасным.
Я нахмурилась, думая, что теперь я знаю о Тоде то, чего Нэш не знает.
— Может быть, он не так опасен, как ты думаешь. Может быть, ему просто нужна... компания.
— Он ворвался в мой дом, чтобы найти твой номер телефона. Если бы он был человеком, его бы арестовали. Я не так много и могу сделать, не считая звонка его боссу. — Который был так хорош, что убил Тода. — Я клянусь, если бы он не был уже мертв, я бы убил его сам. Мне очень жаль, Кейли. Я никогда не должен был водить тебя к нему.
Одна в своей комнате, я вздохнула и повернулась на левый бок, держа телефон на правом ухе.
— Он заполучил нужную для нас информацию.
— Это звучит как небольшой плюс. — Нэш тяжело вздохнул, и, казалось, успокоился.
Я села на своей кровати и засунула холодные ноги под одеяло.
— Он пытался помочь.
— В том-то и дело — он не плохой парень. Но поскольку изменился... он помогает только на своих собственных условиях, и не будет делать ничего, что не идет ему на пользу. Влезть в долг к кому-то — особенно к Жнецу — очень плохая идея. Мы должны были выкрутиться без его помощи.
Я понятия не имела, что сказать. Да, Тод пересек очень важную границу. Несколько границ, на самом деле. Но даже по словам самого Нэша, Жнец не был плохим человеком. И он пришел на помощь нам... в своей манере.
Пружины застонали, когда Нэш заерзал.
— Так в чем же план? Мы все еще не знаем, кто будет следующей девочкой, или будет ли вообще.
Я зажмурилась, не зная, как он среагирует на мои новости.
— Я вызвала кавалерию.
— Кого?
— Моего дядю. И папу. — Мои чувства в основном уже проснулись, я снова коснулась лампы, и в комнате стало светлее. — Дядя Брендон сказал, что они выяснят что происходит, если я пообещаю остаться в стороне.
Нэш выдал хриплый смех, который как гром среди ясного дна прошелся теплом сквозь меня.
— Я знал, что мне понравится твой дядя.
Я улыбнулась.
— Он не плохой. Он спит сейчас в другой комнате. Я расскажу им о списке утром.
— Я все еще участвую в плане, связаным с поминками?
— Конечно, если все еще хочешь туда ехать. — Теплые чувства прошли сквозь меня при мысли, что я увижу его снова.
— Я хотел бы приехать.
ГЛАВА 15
Утром я проснулась, встретив поток дневного света, пробивающийся в моею комнату между щелями занавесей, дверь моей спальни тряслась от стука кулаком.
— Кейли, вытаскивай свою ленивую задницу из постели! — Кричала Софи. — Твой отец звонит по телефону.
Я перевернулась, увлекая за собой одеяло, и посмотрела на будильник на моем ночном столике. 8:45 утра. Почему мой отец звонит, если увидит меня в менее чем через час? Чтобы сказать, что приземлился? Или, что он не приземлится.
Он не приедет. Я должна была знать.
На мгновение я проигнорировала мою кузину и уставилась на вылитые узоры по краю многоуровневого потолка, позволяя моему гневу утихнуть. Я не видел своего отца больше восемнадцати месяцев, а сейчас он даже не собирается приехать и объяснить, почему он никогда не говорил мне, что я не человек.
Не то, чтобы я нуждалась в нем. Благодаря его трусости, у меня был вполне неплохой набор опекунов в распоряжении. Но он обязан мне объяснение, и если я не услышу это глядя ему в лицо, то могу по крайней мере требовать по телефону.
Я сбросила одеяло и влезла в пижамные брюки, лежащие на полу, когда я открыла дверь, там стояла Софи, полностью одетая и в полностью сооруженном макияже, выглядя свежее и лучше, чем я когда-либо видела ее. Единственными признаками того, что ее ночной сон был химически индуцирован, были небольшие отеки вокруг глаз, которые, вероятно, исчезнут в течение часа.
В последний раз, когда я выпила одну из зомби-таблеток, я проснулась похожей на труп, по которому проехался танк.
— Спасибо. — Я взяла домашний телефон из рук Софи, она только кивнула, повернулась и побрела по коридору, не выказав и часы ее обычной энергичности.
Я пнула свою дверь и приложила беспроводный телефон к уху. Он выглядел огромным и громоздким, я не могла вспомнить когда фактически в последний раз я пользовалась домашним телефоном.
— Ты мог бы позвонить на мой мобильный. — Сказала я в трубку.
— Знаю.
Голос моего отца был таким же, как и в моих воспоминаниях — глубоким, гладким, дальним. Он, наверное, выглядел точно так же, но мои изменения будут, скорее всего, шоком для него, несмотря на то, что он понимал течность времени. Мне было почти пятнадцать в последний раз, когда он видел меня. Все изменилось. Я изменилась.
— Просто у меня сохранен этот номер, так что было легче позвонить на него, — продолжил он. Это была заученная-отцовская-речь, он был слишком смущен, чтобы признать, что не помнит номера моего сотового телефона. Хоть и оплачивает счет.
— Итак, позволь мне угадать. — Я вытащила кресло и плюхнулась в него, нажимая кнопку питания на моем компьютере только, чтобы занять руки. — Ты не прилетишь.
— Конечно, прилечу. — Я могла практически слышать как он нахмурился, и вот тогда я поняла, я слышу и шум. Официально звучащий голос через громкоговоритель. Случайные обрывки разговора. Повторяющиеся шаги.
Он был в аэропорту.
— Мой рейс был задержан в Чикаго из-за неисправности двигателя. Но если повезет, я буду вечером. Я просто хотел, чтобы ты знала, что я опоздаю.
— Ах. Хорошо. — Я тааак рада, что не начала требовать его рассказать мне все по телефону. — И я думаю, что увижу тебя сегодня вечером.
— Да. — На другом конце линии воцарилось молчание, потому что он не знал, что сказать, а я не собираюсь упрощать ему эту задачу, заговорив первой. Наконец, он прочистил горло. — Ты в порядке? — Его голос был... серьезным, как будто он хотел сказать что-то еще, но слова остались невысказанными.
— Все отлично. — Не то, чтобы вы могли исправить все, что произошло, я раздумывала, водя мышью, ища курсора на экране. — Все это требует некоторого привыкания, но я готова услышать все секреты.
— Я так сожалею обо всем этом, Кейли. Я знаю, я задолжал тебе правду — обо всем — но некоторые моменты мне будет тяжело рассказывать, поэтому ты должна будешь быть терпелива со мной. Пожалуйста.