— Это не твоя вина, — настаивал папа, сжимая плечо брата. — Это не то, чтобы она не хотела стареть без тебя, Брен. Она не хотела стареть вовсе.
Моя тетя Валери заключил сделку с демоном, и это стоило четырем невинным девушкам жизни. Она лгала всем нам, и чуть было не убила собственную дочь. И она взорвала дыру размером с ядерный кратер в ядре нашей семьи.
Но когда пришло время, она отдала свою жизнь в обмен на жизнь дочери, не задумываясь, как настоящая мать. Разве это не прощает ее грехи?
Я хотела сказать да — самоотверженная жертва матери была достаточно хорошим поступком, чтобы стереть ее прошлые грехи. Но на самом деле все не так просто.
Смерть моей тети не вернет Хайди, или Элисон, или Мередит, или Джулию. Это не восстановит причиненный Софи психологический ущерб. Это не вернет дяде Брендону его жену.
Правда в том, что жертвы тети Вэл было слишком мало, слишком поздно, и она оставила тех, кого любила больше всего, расхлебывать последствия.
— Вот, Кейли. Это поможет твоему горлу. — Гармони Хадсон поставила небольшую чашку чая с медом на столе передо мной, и я наклонилась над ней, вдыхая ароматный пар. Она начала возвращаться на кухню, откуда исходил запах домашних пирожных — ее любимая форма терапии — но я положила одну руку на ее руку.
— Я потеряла бы Софи, если бы Вы не оказались здесь. — Мой голос был все еще хриплым, а в горле было чувство, словно я проглотила шишку. Шок, наконец, начал проходить, оставив тяжесть на сердце а в голове кучу страшных мыслей.
Гармони грустно улыбнулась и опустилась на стул рядом со мной.
— То, что я слышала, ты сегодня сделала больше, чем в твоих силах.
Я кивнула и отпила из чашки, благодарная за успокаивающее тепло, которое стекало по горлу.
— Но все кончено, верно? Бельфегор не может покинуть Преисподнюю, и Мардж не вернется, да?
— Она не вернется, если у нее есть хоть капля здравого смысла. Жнецы знаю, кто она, и все они будут искать ее. — Гармони посмотрела на лево, и мой взгляд последовал за ней в гостиную, где умерла моя тетя, моя кузина была возвращена, а я ударила ненормального-Жнеца чугунной сковородой.
Самый странный. Вторник. Из всех.
Медики прибыли меньше чем за полчаса, на толстом белом ковре все еще оставались следы от колес носилок. Они прокатили тело тети Вэл, завернутое в белую простыню, дядя Брендон и Софи последовали в больницу за машиной скорой помощи, где ей нанесли несколько стежков в задней части головы, а ее мать официально объявили мертвой.
Софи не понимала, что произошло; я знала это с момента, когда она пришла в сознание. Но то, чего я не ожидала, так это то, что она будет обвинять меня в смерти своей матери. Моя кузина технически была мертва, когда тетя Вэл заключила сделку, которая спасла жизнь ее дочери; Софи почти ничего не помнила из того, что видела до этого. Все, что она знала, что ее мать умерла, и что я с этим как-то связана. Так же, как и со смертью моей матери.
Сейчас у нас было больше общего, чем когда-либо, но мы еще никогда не были так далеки...
— Как Вы узнали? Обо всем этом? — спросила я Гармони, махнув в сторону гостиной, чтобы указать на все бедствия. Но она только нахмурилась, смущенная моим вопросом.
— Я сказал ей.
Пораженная, я посмотрела наверх, и обнаружила Toда сидящего напротив меня со скрещенными на столе руками, один светлый локон упал на его лоб. Гармони улыбнулась ему, давая мне знать, что она тоже видит его, потом встала, чтобы проверить пирожные.
— Как ты делал это? — принесла я, поднося чашку ко рту и делая еще один глоток. — Как ты смог направлять души Софи? Я думала, ты Жнец.
— Он и тот и другой, — сказал Нэш у меня за спиной, и я повернулась к нему в тот момент, когда он следовал за моим отцом через переднюю дверь, по одному спуская рукава. Он и мой отец только что загрузили белый шелковый диван тети Вэл в грузовик моего дяди, так что им не придется иметь дело с кровью, когда он и Софи вернутся из больницы. — Тод очень талантливый.
Toд смахнул локон с лица и нахмурился.
Из кухни раздался голос Гармони, завизжала дверца открываемой духовки.
— Оба моих мальчика талантливы.
— Оба? — Повторила я, уверенная, что ослышалась.
Нэш вздохнул и скользнул на стул, который освободила его мать, а затем махнул рукой в сторону Жнеца.
— Кейли, познакомься с моим братом, Toд.
— Брат? — Мой взгляд метался между ними туда и обратно, ища сходства, но я смогла найти только одно, это ямочки. Впрочем, теперь, когда я думала об этом, у Toда были белокурые локоны Гармони...
И вдруг все обрело смысл. Бессмысленные препирательства. Нэш, знающий Toда «всю жизнь». Toд болтающийся в доме Нэша. Нэш, знающий многое о Жнецах.
Как я могла не заметить этого раньше?
— Предупреждаю... — Гармони мягко улыбнулась мне, но тогда ее взгляд сфокусировался на моем отце. — Вы должны следить за братьями Баньши. От них всегда дождешься большего, чем ожидаешь.
Мой папа откашлялся и отвернулся.
Через час Хадсоны ушли, и мой отец стоял у бара напротив меня, кушая последний кусочек пирожного, а у меня не было аппетита. Я поставила свою пустую тарелку в раковину и впустила в нее воду.
Он положил одну руку мне на плечо и потянул меня к себе. Я позволила ему это. О моей жизни он знал все еще столько же, как и час назад — тут ничего не изменилось. Но все остальное изменилось. Теперь он мог смотреть на меня, независимо от того, как сильно я напоминала мать, и видел меня, а не ее. Он видел, что у него есть, а не то, что потерял.
И он собирался остаться. Мы, наверное, будем бороться за введение комендантского часа и портить друг другу нервы, но по крайней мере это было нормально. А мне после этой недели нужна хорошая доза нормальности.
Я вздохнула, глядя на бегущую воду, я была слишком усталой и ошеломленной в тот момент и даже не осознавала, что должна выключить ее.
— Что случилось? — Папа нагнулся, чтобы выключить кран.
— Ничего. — Я пожала плечами и повернулась спиной к раковине. — Все, на самом деле. Просто я только что встретила трех взрослых Баньши, и вы все... одиноки. — Трагически овдовели, на самом деле. — Бывают ли Баньши когда-нибудь счастливы?
— Конечно, — настаивал мой отец, положив одну руку мне на плечо. — Столько, сколько любой другой в этом мире, по крайней мере. — И, к моему удивлению, он выглядел уверенным в своих словах, даже после всего, что пережил. — Я знаю, прямо сейчас тебе это кажется невозможным, учитывая то, что ты видела и слышала сегодня вечером. Но не стоит судить о своем будущем, основываясь на чужих ошибках. На ошибках Валери, и, конечно, моих. У тебя будет такой счастливый конец, ради какого ты готова постараться. И из того, что я до сих пор видел, ты не боишься работы.
Я кивнула, не зная, как реагировать.
— Кроме того, быть Баньши не так и плохо, Кейли.
Я скептически нахмурилась.
— Приятно слышать, потому что с моей точки зрения, похоже, что вокруг много смертей и криков.
— Да, это хорошее замечание. Но... — Мой отец повернул меня за плечи, и пока я смотрела на него, заметила маленькие вихри шоколада, меди и карамели в его глазах. — У нас дар, и если ты готова мириться с проблемами, которые приходят с этим даром, то жизнь подбросит тебе чудо. — Его глаза завихрились быстрее, а руки чуть сжались на моих руках.
— Ты мое чудо, Кейли. И твоя мать тоже. Она знала, что делала в тот вечер на дороге. Она спасла наше чудо. Мы оба спасли. И как бы сильно я до сих пор ни скучал по ней, я ни разу не пожалел о нашем решении. Даже ни на секунду. — Он моргнул, глаза его были полны слез. — Разве ты жалеешь об этом.
— Нет. — Я встретилась с ним взглядом, надеясь, что мои глаза выглядят искренними, потому что правда в том, что я была далека от уверенности. Что заставило меня быть достойной той жизни, которую мне уготовила судьба?
Мой отец нахмурился, как будто видел правду в моих глазах, которая, вероятно, сказала ему больше, чем мой ответ. Глупые вихри. Но прежде чем он успел что-либо сказать, на улице зарычал знакомый двигатель, а затем замолк.