Барону наконец удалось подняться на четвереньки. Я подумала, что не хочу смотреть, как он будет мыться и переодеваться, и жестом указала Анелле на дверь, намереваясь пойти следом.
— Я сам уйду отсюда! Ноги моей не будет рядом с той, что недостойна называться моей женой!
Я не захотела дослушивать. Но, уже выходя, уловила фразу: «Уйду к Канди… Только надо забрать драгоценности этой курицы, чтобы задобрить мою красавицу…»
Так, похоже, у меня появилась первая цель. Надеюсь, Анелла знает, где Нини хранит свои украшения. Так, стоп, я же сама это знаю. И код от сейфа, точнее, набор слов, который составляет заклинание запора, мне тоже известен.
Впрочем, как и барону.
Но вот вопрос — откуда у меня в памяти столько бытовых подробностей, что составляют жизнь Ниниэлы Валлет?
Пока я обдумывала этот животрепещущий вопрос, ноги сами несли меня в кабинет на первом этаже дома, где находился сейф. Анелла шла следом, и я, осенённая идеей, приказала ей:
— Подготовь мне какое-нибудь тёмное платье на выход. И шляпку с вуалью.
— Зелёное бархатное? Или синее, из атласа? Или, может быть, винного цвета с парчовыми вставками? — уточнила горничная.
Я была одета в светло-розовое утреннее платье и тряпичные комнатные туфельки. В таких по каменным мостовым, обильно украшенным продуктами жизнедеятельности лошадей, не походишь. С гигиеной, равно как и с уборкой улиц, в этом городе были проблемы. Но это была не единственная моя забота сейчас.
— Даже и не знаю, — озадачилась я, осознав, что Нини не терпела тёмных тонов в одежде. Приложив ладонь к двери, ведущей в кабинет, пояснила: — Нам нужно прогуляться по городу, не привлекая внимания. И уйти надо быстро, до того, как барон сумеет меня остановить. Придумай, как это сделать.
— Я поняла вас, леди, — с готовностью откликнулась Анелла. — Пойду всё приготовлю.
Я кивнула, отпуская горничную, и направилась к сейфу. Сняла портрет одного из предков Валлетов и скороговоркой произнесла слова заклинания, отпирающего дверцу тайника. Полюбовалась на то, как она с готовностью открылась, и уставилась на внушительную стопку шкатулок, футляров и кипу документов, которую они прижимали.
Надо всё это добро куда-то сложить.
На глаза попалась подушка в кресле хозяина кабинета. Я осмотрела её и радостно выдохнула: декоративная вышитая наволочка оказалась на пуговицах! В неё-то и отправились довольно многочисленные драгоценности из оббитых бархатом футляров и документы — я не стала разбираться какие, просто взяла всё. Если прихватила лишнего, потом верну. Я не барон Валлет, мне чужого не нужно. Кстати, судя по тому, что всплыло в памяти Нини, все драгоценности принадлежали ей и были оплачены её дядей из её же наследства. От барона она не получила ровным счётом ничего.
Ничего я ему и не оставила — взяла несколько бумаг со стола и сунула их в сейф на место документов, чтобы создать видимость полного сейфа. Сверху придавила пустыми футлярами из-под украшений. И пошла на выход.
В коридоре меня встретила Анелла и потянула в нижние помещения для слуг. Затащив в какую-то каморку под лестницей, приложила палец к губам.
Очень вовремя. По всему дому разнёсся возмущённый крик:
— Ниниэла! Слуги! Сюда!
— Барон не смог найти никого, кто нагрел бы ему воды и наполнил ванну, — пояснила горничная. — И залез в чан для стирки белья. А там щёлок. Наверняка обжёгся, кожа-то нежная…
— Бедняга.
— Надолго это его не задержит, — сказала Анелла. — Леди, я хочу предложить вам, если не брезгуете, надеть моё платье. Если изменить цвет волос, вас никто не признает. Вот, глядите.
Она поднесла мне зеркало на длинной ручке. Я глянула на своё отражение и не сдержала вскрика:
— Боже, что это за страшилище?!
Из мутноватой поцарапанной поверхности на меня глядело существо, чья кожа принадлежала скорее старухе, чем молодой девушке. Толстый слой «штукатурки» на лице, шее и верхней части груди смотрелся откровенно жутко, а яркая краска на глазах, щеках и губах выглядела как грим клоуна. Не добавляли восторга и волосы, уложенные в высокую причёску, — белёсые, как ранняя седина у блондинки, они оказались на ощупь как солома.
Неудивительно, что у барона были проблемы с исполнением супружеского долга.
И что за извращённый вкус у герцога, раз он захотел поцеловать такую красу неземную?
— Я всего лишь делала так, как вы мне приказывали, — сообщила Анелла. — Как мне велела леди Валлет.
— Что конкретно она тебе велела?