— Как твоя щека? — сахарным голосом спросил Николя. — Болит?
— Нисколько, — соврал Влад, отвернувшись. — Легкая царапинка.
— Боюсь, эта легкая царапинка останется с тобою навсегда, — широко улыбнулся страж. Влад что-то глухо проворчал в ответ, и Николя с угрозой добавил: — Я не расслышал… Повтори, будь добр.
Покосившись на Костю, Влад неохотно буркнул:
— Ничего я не говорил.
— Вот и отличненько! Выходи, твоя камера следующая.
Равнодушно пожав плечами, Влад проследовал в соседнюю камеру — собственно, ему было безразлично, в какой из каморок провести этот день.
— Садись! — приказал Николя, заметив, что Влад так и остался стоять.
— Не хочу! — вызывающе заявил юноша.
Николя, усмехнувшись, ласково погладил свою плетку.
— Дружочек, прошу обратить внимание, что все твои "хочу — не хочу" остались в прошлом. Садись!
Влад со всего размаха плюхнулся на каменный пол. Парня трясло от ярости и так и подмывало высказать свои соображения по поводу происходящего. И он бы их высказал, не будь здесь Кости!
Николя еще с минуту повозился, и вскоре запястья и щиколотки Влада сковывали железные обручи. Выпрямившись, страж окинул самодовольным взглядом результат собственных усилий и улыбнулся:
— Качественно! Теперь осталось повторить эту процедуру с твоим недоумком-другом. Хотя ты сегодня продемонстрировал себя куда большим недоумком!
Влад зло ощерился, но на сей раз удержался от вспышки. Злость его буквально душила, и он почти не ощущал тесные кандалы, жадно впивавшиеся в кожу. Ненависть и бешенство заглушали боль не хуже наркотика.
Минут пять спустя, отпустив еще несколько оскорбительных шуточек, Николя покинул подземелье. Когда гулкий звук его шагов растворился в тишине, Влад заговорил:
— Наступит день — и я убью этого монстра! — его голос дрожал от накала эмоций.
— И это будет благим поступком, — с жаром отозвался Костя. — Кстати, знаешь, в нашем положении есть и кое-что хорошее!
— И что же? — скептически поинтересовался Влад.
— Нам не нужно кувыркаться на крыше с мечами и скакать на коне! — торжественно объявил собеседник.
Влад молча возвел глаза к потолку и тихо вздохнул. Ну, что тут скажешь? Костя останется Костей.
ХХХ
Влад не знал, сколько часов минуло с той секунды, когда Николя покинул подземелье, и до момента появления очередного посетителя. Он то погружался в вялую полудрему, то, очнувшись, обменивался с Костей ничего не значащими фразами… У него раскалывалась голова и онемели ступни и кисти рук — по-видимому, наручники были рассчитаны на людей с более хрупкой конституцией.
Когда, наконец, в подвал спустился Роберт, Влад уже перестал что-либо чувствовать — мышцы и эмоции словно атрофировались. Как, интересно, пленники проводят тут долгие месяцы? Он бы сошел с ума на третьи сутки!
Роберт отпер их камеры и подал ужин: по кружке с тухлой водой и куску черствого кисловатого хлеба, который Влад, измучавшись за два дня диеты, проглотил, не жуя. Есть было трудно, задеревеневшие пальцы отказывались работать, однако острый голод заставил приложить все оставшиеся в резерве силы, чтобы кое-как удерживать в руках скудное угощение.
Роберт пробыл в подземелье совсем недолго и за это время не произнес ни единого слова. Когда он скрылся на лестнице, Костя хмуро спросил:
— Как считаешь, мы и ночевать тут будем?
— Наверно, — мрачно протянул Влад. — Наверно…
На этот раз тяготиться одиночеством им пришлось недолго — полчаса спустя на лестнице раздались шаги, и в подземелье вошел Жозеф. Сощурившись, он заглянул в первую камеру, и брови его поползли вверх.
— Это Николя приковал вас?
— Не мы же сами, — буркнул Влад. Жозеф удивленно покачал головой:
— А мне ничего не сказал… Странно, странно… Ладно, на пару часов, пока я дежурный, можете подняться на крышу. Но соблюдайте тишину — для нашего общего блага.
Он снял с них наручники и несколько минут терпеливо ждал, пока пленники, кривясь и корчась, растирали ступни и запястья. В конце концов, Владу удалось подняться и, опираясь о стену, выйти из камеры. В этот же миг из соседней каморки показался Костя.
— Идти способны? — осведомился Жозеф и, получив два не слишком уверенных кивка, бодро продолжил: — В таком случае пошли. И помните: очень тихо.
— И так ясно, — проворчал Влад.
Глава 5. Побег
В сравнении с сырым холодным подземельем крыша показалась Владу лучшим местом во Вселенной. Широко улыбнувшись, он потянулся всем телом, стараясь ощутить каждую косточку, и с наслаждением вдохнул свежий воздух. Здесь царила ночь — или, в крайнем случае, поздний вечер — но, в отличие от вечных сумерек тюремных камер, эта ночь была волшебно-прекрасной.