— Я все равно буду спрашивать! — сердито сощурился Влад и всмотрелся в лицо собеседника. — Тебя как зовут, кстати?
— Андреас, — буркнул толстяк. — А себя можешь не называть. Я слышал.
Влад презрительно фыркнул, новый знакомец не вызвал у него положительных чувств. Хотя за пару недель подобной жизни даже ангел лишится крыльев…
— Где завтрак? — спросил Влад, оглядев пустой стол. Ответить ему не успели — в этот момент около них остановилась немолодая грузная женщина в старом застиранном платье, ее каштановые завитые волосы торчали во все стороны, а на оплывшем лице застыло выражение безысходности. В руках она несла тяжело нагруженный поднос.
— Наконец-то! — обрадовался Влад, когда женщина принялась расставлять тарелки и кружки.
— Не особо ликуй, — сумрачно предупредил Костя. — Еда тебе не понравится.
Влад понял это с первого же взгляда. Блюдо не казалось аппетитным — тонкие зеленые стручки, небольшой кусок красноватого мяса непонятного происхождения и неровный ломоть сухого серого хлеба. В кружке исходил паром неизвестный напиток.
С сомнением подцепив деревянной трехзубой вилкой один из зеленых стручков, парень некоторое время внимательно изучал его. Костя прыснул, явно сдерживая смешок, и невинным голосом осведомился:
— Ждешь, пока расцветет?
— Помолчал бы, шут гороховый! — разозлился Влад.
Костя, нисколько не обидевшись (он привык к взрывному характеру сокурсника), приступил к завтраку. Влад, тоже решившись, сунул стручок в рот и болезненно скривился.
— По вкусу — вареный пырей. Без соли, — прокомментировал он вслух. Костя не замедлил ехидно спросить:
— А ты пробовал вареный пырей? Только несоленый или соленый тоже?
У Влада возникло смутное желание запустить в приятеля вилкой. Он мрачно покосился на него:
— Ты мне напоминаешь осла из "Шрека". Просто вылитый! Даже на лицо похож.
— А ты — копия самого Шрека, — весело заявил Костя и ловко пригнулся, увернувшись от кулака Влада.
— А что такое Шрек? — поинтересовалась Мишель, поглощая свою порцию малосъедобных стручков. — Город такой?
Костя и Влад удивленно переглянулись.
— Ты не видела мультфильм про Шрека? — недоверчиво уточнил Влад. — Откуда же ты родом?
— Из Сезании, — отозвалась Мишель.
— А я из Батанской Республики, — добавил блондин. — И тоже не слышал о Шреке, кем бы он ни был.
Костя недоуменно воззрился на него.
— А я никогда не слышал про Батанскую Республику и Сезанию… — признался он. — Неужели там разговаривают по-русски?
— По-русски? — изумилась Мишель. — Я говорю вовсе не по-русски!
— Действительно, с чего вы взяли, что говорим на русском? — подхватил Андреас. — Впервые слышу о таком языке.
— А мы других не знаем! — озадаченно пояснил Влад.
На несколько минут воцарилось молчание, все четверо недоуменно поглядывали друг на друга.
— А, ладно! — наконец сдался Влад и отправил в рот кусок мяса. — Загадкой больше, не все ли равно…
В следующее мгновение он замолчал и, закашлявшись, отбросил вилку. Встревоженная Мишель перегнулась через стол.
— Тебе плохо?
— Нет, — выдохнул тот, с отвращением косясь на исходящее бурой жидкостью мясо. — Оно сырое, что ли? В нем кровь!
— Ну, знаешь, многие иностранцы обожают бифштексы с кровью, — глубокомысленно заметил Костя, сам и не думавший притрагиваться к "деликатесу". — Почувствуй себя иностранцем!
Влад мрачно взглянул на приятеля.
— Я себя чувствую не иностранцем, а инопланетянином!
— Может быть, ты и прав, — вполголоса вымолвил Костя, остро взглянув по сторонам в поисках ненужных "ушей". — Мы именно инопланетяне…
Договорить он не успел — его перебил громогласный голос Николя:
— Завтрак окончен. Все на выход!
— Ты ничего не успел съесть, — беспокойно проговорила Мишель, обращаясь к Владу. Тот скривился и отодвинул тарелку:
— Плевать! Я все равно это есть не в состоянии…
— Ужин будет не намного вкуснее, — вздохнул Костя.
— А обед? — с надеждой поинтересовался Влад.
— Ха! Надейся! Обед вообще не предусмотрен.
Совершенно пав духом, Влад поплелся вслед за приятелем. Никогда в жизни у него не было столь отвратительного настроения. Что получается: теперь придется все время давиться этой гадостью?!
"Куда я попал?" — в который раз удрученно спрашивал себя он.