— Не говори, будто симпатизируешь мне! — фыркнул парень, под ложечкой у него засосало: как ни странно, зародившаяся надежда на спасение дала росток и куда более нелицеприятному чувству — а именно страху. Оказалось, умирать, когда существует шанс выжить, все-таки не хочется…
— Симпатизирую? О, нет! Завидую — да. Ненавижу — да. Но знаешь… все сильные эмоции родственны. Любовь, ненависть, ужас, восторг, ярость, безрассудная отвага…
— Я тебя перестал понимать… — уже по-настоящему перепугался Влад и попытался оттолкнуть клинок.
Глаза склоненного Николя вспыхнули лихорадочным огнем:
— И никогда не поймешь! Ты не в силах понять, что чувствует такой, как я… как Роберт… как эта нахалка Диана… как предатель Жозеф. Мы не люди. И не призраки. И не животные. Мы — фантомы. Что ты знаешь о нас?!
— Ничего… — прохрипел Влад, мысленно взывая ко всем богам сразу. Николя действительно ненормален! Юноша сглотнул и постарался придать тону дружелюбие: — Я ничего не знаю о тебе, Николя. Ты прав. Ничего.
— Вот именно! Не знаешь и не понимаешь.
— А зачем ему тебя понимать? — вмешался в их странный разговор новый собеседник, и Влад, узнав этот высокий спокойным голос, задохнулся от облегчения.
— Жозеф! — прорычал, обернувшись к длинноволосому брюнету, Николя. Воспользовавшись паузой, Влад торопливо поднялся и покрепче вцепился в рукоять собственного меча, свободной рукой вытирая бисеринки крови с шеи.
Жозеф был очень бледен, и белизна его кожи контрастировала с собранными в "хвост" черными вьющимися волосами. Одетый в простые брюки и открытый жилет, он казался до изнеможения худым.
— Жозеф! — повторила вслед за Николя и Диана, правда, голос ее дрожал не от гнева, а, скорее, удивления. — Зачем ты здесь?!
Брюнет даже не взглянул в ее сторону. Он смотрел только на Николя.
— Долгие годы и десятилетия я считал тебя своим братом, — признался Жозеф. — Но однажды осознал, что невольно заражаюсь твоей алчностью и тягой к чужой боли.
— Легко списать все на меня, — недобро усмехнулся его оппонент. — Конечно, это по моей вине ты не ангел с крылышками. Ну, что ж, попробуй напасть на меня, доказав тем самым свою высокоморальность. Напасть на брата, пускай и бывшего, — поступок благородный, разве с этим поспоришь?
— Я не нападаю на брата, — тихо возразил Жозеф. — Я отвечаю добром на добро. И потом, у меня должок лично к тебе. Ты ведь с радостью запер меня в том подземелье, разве нет?
— О, да… — прошипел Николя. — Знаешь, ты всегда казался мне эдаким дурачком и занудой, но в итоге выиграл именно ты.
Он не договорил. Выронив меч, страж внезапно схватился за горло и повалился на снег.
Влад с надеждой оглянулся. Неужели? Да, кажется, момент настал…
Хозяин все еще стоял и даже улыбался, но улыбка была немного вымученной. А Роберта уже не было, его как будто стерли из реальности… Назар и Костя растерянно смотрели друг на друга, явно не понимая, что произошло.
Влад поежился и вновь взглянул на своего давнишнего врага. Николя лежал у его ног, глаза были закрыты, а грудь тяжело вздымалась.
— Я не знаю, что я чувствую… — раздался шепот Кости, и рядом с Владом остановился взлохмаченный и растерянный сокурсник. — Мне жутко и… страшно. Роберт только что что-то говорил… и вдруг вспыхнул и… и всё… как будто он мне просто приснился…
Влад кивнул, соглашаясь. Да, ему тоже было жутко и страшно, хотя, видит бог, он ненавидел Николя! Но трудно пылать ненавистью к умирающему… тем более что пять минут назад этот смертник так и не сумел сделать решительный удар клинком…
Влад опустился на колени. Веки Николя дрогнули, и раскосые зеленые глаза в упор посмотрели на него.
— И все-таки я завидую тебе… — просипел фантом. Его тело подернулось мутной рябью. Или это было обыкновенной игрой воображения?
Влад попытался выдавить из себя хоть какие-то слова (но какие?!), однако так и не смог подобрать удачную реплику. Вместо него заговорила Диана (не заметивший ее приближения юноша даже подпрыгнул от неожиданности):
— Прощай, Николя. Хотя, кто знает, может быть, мы еще встретимся.
Николя снова закрыл глаза и зашелся хриплым задыхающимся смехом, напоминающим, скорее, предсмертный кашель:
— Что с тобой?! Ты не их тех, кто подслащивает пилюли. Мы не увидимся. Я не человек, и у меня нет души.
— Нет, — не стала спорить Диана. — Но Владу тебя немного жаль. А подобные эмоции создают тончайшие нити, которые связывают источник чувства с тем, на кого оно направлено. Иными словами, Влада — с тобой.