Девушка кивнула:
— Его сильно избили, — отрывисто произнесла она. — Ногу лечить даже не стали. Он до самой смерти хромал. Впрочем, прожил он после всего полгода…
— И что с ним произошло? — с непривычно-серьезной интонацией спросил Костя, напряженно всматриваясь в раскрасневшееся лицо собеседницы.
— Его отправили на эту войну, куда и вас тоже отправят… не знаю, что за война и с кем, мне безразлично…
— Зато мне небезразлично, — горько заметил Влад. — Его убили там?
Мишель судорожно вздохнула и глухо продолжала, так что юношам пришлось склониться к самым губам ее, чтобы расслышать торопливый прерывистый шепот:
— Нет, нет… однажды за завтраком этот монстр Николя ехидно сообщил, что мой приятель дезертировал, но его схватили. И что он находится в подземелье этого замка. Предложил навестить… Я согласилась. Никогда не забуду это свидание! — она перевела дыхание, грудь ее быстро вздымалась, словно после длительной пробежки. Девушку буквально трясло от бессильного отчаяния, голос же, напротив, сделался отчетливым и яростным. — Мой друг сидел на каменном полу в каких-то лохмотьях, прикованный цепями, весь окровавленный, в полубессознательном состоянии! Я даже не могла расспросить его ни о чем — и не только потому, что неподалеку маячил злорадствующий Николя, но и по той простой причине, что бедняга уже не в состоянии был разговаривать! Он почти обезумел! Его практически не кормили, так что силы ему неоткуда было взять… Спустя месяц он умер от воспаления легких. Об этом мне тоже с наслаждением сообщил Николя.
Лицо девушки будто окаменело, стало по-настоящему злым… Сцепив пальцы, Мишель с такой силой впилась зубами в нижнюю губу, что на нежной розовой коже выступили бусинки крови.
— С тех пор минуло чуть больше полугода, — совладав с собой, сказала рыжеволосая пленница. — И ровно полгода я хожу сюда… на крышу… И каждую ночь он мне снится в своих цепях, в крови, с блуждающим безумным взглядом, не способный узнать ни меня, ни кого бы то ни было еще…
— Ты его любила? — выпалил Костя.
Влад устало возвел глаза к темному ночному небу. Ну, что ж поделаешь с его другом, мастером бестактных вопросов?
Мишель, как ни странно, улыбнулась:
— Не могу сказать, что я его любила. У нас не было возможности по-настоящему познакомиться. Мы и общались-то лишь за завтраком и ужином. Он мне нравился, конечно, и я ему наверняка нравилась… Но любила ли? — она пожала плечами и невесело закончила: — Но смерть его меня потрясла.
— Понимаю… — протянул Влад. — А сама-то ты сколько тут живешь?
— Года два, — последовал спокойный ответ.
— Два?! — изумился Костя. — Ну, ничего себе!
— Нам это категорически не подходит, — поддержал приятеля сокурсник. Мишель печально усмехнулась:
— Он тоже так говорил.
— Надеюсь, нам повезет больше, — с уверенностью, которой на самом деле не ощущал, заявил Влад.
— Да уж я тоже надеюсь! — фыркнул Костя.
Разговор прервал звук отпираемого люка. Влад вскочил на ноги, его сердце забилось как бешеное. Неужели их все-таки услышали?! Что же в таком случае их ожидает? Смерть под пытками?
На крышу выбрался Жозеф. Костя судорожно вздохнул и закашлялся, словно подавившись воздухом, а Влад внутренне похолодел. Он не имел ни малейшего представления, что теперь делать.
Жозеф окинул площадку равнодушным взглядом и, казалось, нисколько не удивился встрече с тремя пленниками. Приблизившись к ним, он сверху вниз взглянул на Мишель и грустно спросил:
— Ты все-таки выпустила их?
— Прости, я не могла иначе, — немного смущенно откликнулась девушка.
— А если я буду ревновать?
Влад непонимающе покосился на Мишель. Что происходит?!
— Не верю, что ты будешь ревновать, — иронично сообщила девушка, и от ее слов по коже Влада пробежали мурашки. Она что, специально злит этого типа?!
Но Жозеф улыбнулся, нисколько не рассердившись:
— Ладно, в любом случае пора.
— Так рано? — расстроилась Мишель.
— Николя сегодня не сидится на месте, — пояснил Жозеф.
Мишель тут же проворно поднялась и поспешила к люку. Встречаться с Николя ей явно не хотелось. На ходу она кинула, обращаясь к своим новым друзьям:
— Ребята, быстрее!
Они послушно последовали за ней. У Влада было ощущение, что его оглушили битой.
— Так это ты ее выпустил? — удивленно спросил Костя. Выражение его лица было не менее озадаченное, чем у приятеля. Жозеф вместо ответа подтолкнул парня к люку.
— Да мы идем, — обиженно проворчал Костя. — Спросить нельзя!
— Спросить можно, просто вопрос глупый, — отозвался страж. — Конечно, я ее выпустил — кто ж еще?