— Да, конечно. Джефф. Спасибо большое, — сказала Лиз, всем своим существом ощущая недовольство Роджера.
— Уже почти неделя, как я тебя не видел, — продолжал Джефф. — А ты скучала по мне, Лиз?
— Немножко, — тихо ответила Лиз.
— Это хорошо, — рассмеялся Джефф. — Тогда до завтра, мой ангел. До часу дня.
— Час дня, — повторила Лиз. — До свидания, Джефф.
Трубка опустилась на рычаг. В комнате воцарилось странное молчание.
Роджер не проронил ни слова. Он снова сел за стол и начал копаться в бумагах. Лиз поняла, что ей демонстрируют явное, хотя и не выраженное внешне, неодобрение. Наверное, его раздражает, что ей звонят в рабочее время. А что тут такого? Имеет же она право на какую-то личную жизнь, в конце концов! Доволен он или нет — ей нет до этого никакого дела. Сердце ее пело от счастья.
Завтра она обедает с Джеффом. Он сказал: «В «Вороне», в час». Ей безумно хотелось, чтобы сегодняшний день поскорее закончился.
Джефф уже ждал ее, когда она спустилась по мелким ступеням в зал «Ворона» в вестибюле гостиницы. После солнечного весеннего дня небольшая темная комната с огромным камином показалась ей освещенной каким-то призрачным, мрачным светом. Но там ее ждал Джефф. Он шел ей навстречу, высоко подняв белокурую голову, его голубые глаза весело улыбались ей.
— Лиз, детка!
Он взял ее за руку и повел к столику у окна.
— Возьмешь что-нибудь выпить?
— Нет, не сейчас, спасибо, Джефф, — улыбнулась Лиз.
— Ну хорошо. Надо немного подождать. Старина Арнольд посадит нас за столик через пять минут. — Он сжал ее пальцы. — Ну, как ты, дорогая? Выглядишь прелестно.
На работе Лиз обычно носила узкие брюки и старый твидовый пиджак, а сверху иногда надевала белый халат. Но сегодня она надела серый костюм в елочку. Темно-розовая блузка удачно подчеркивала нежный румянец ее щек, от счастья и волнения ее медовые глаза с длинными загнутыми ресницами словно отливали золотом.
Как всегда с Джеффом, разговор шел легко и весело. Не успели они присесть, как к ним подошел Арнольд, пожилой официант:
— Доброе утро, мисс. Ваш столик готов, мистер Джефф.
— Спасибо, Арнольд. Ну что, идем, Лиз?
Было так чудесно сидеть в уютном зале ресторанчика и видеть напротив улыбающегося Джеффа. Заказав обед, он вдруг рассмеялся и спросил:
— А чей это суровый голос ответил мне вчера, когда я звонил?
Лиз рассмеялась вместе с ним:
— А, это мистер Роджер Хейворд, племянник мистера Джордона. Не знаю, насколько он суров, но ко мне он явно относится неодобрительно — он терпеть не может женщин-ветеринаров!
Джефф нахмурился:
— А, Хейворд! А что он здесь делает? Я думал, он уехал куда-то за границу.
— Да, так и есть, — сказала Лиз. — Но сейчас у него отпуск, и из-за того, что мистер Джордон слег с пневмонией, Роджер приехал нам помочь. Цеховая солидарность. — Она вздохнула. — Но знаешь, Джефф, лучше бы он не приезжал. Он во все вмешивается.
Джефф кивнул:
— Да, он всегда такой был. Сует свой длинный нос куда попало.
Лиз удивила враждебность в его голосе
— А я думала, вы с ним почти незнакомы.
Джефф пожал плечами:
— Мы действительно не очень хорошо знакомы. Я бы не расстроился, если бы вообще его не знал. А когда он приехал?
— В субботу. А ты разве не узнал его, когда я тебе махала из машины? Он сидел рядом.
— А, так вот кто это был, — усмехнулся Джефф. — А я уж было решил, что у меня соперник. Я собирался разведать, кто это, и выбить ему все мозги. — Он замолчал, потому что к их столику подошел Арнольд, ведя за собой двух дам.
— Мистер Джефф, сэр, — виновато шепнул он, — мне очень неприятно прерывать ваш обед, но… сегодня у нас нет свободных мест, а эта дама, миссис Грэшем, сказала, что знает вас, и, может быть, вы позволите им присесть к вам за столик?
Джефф немедленно вскочил на ноги:
— Миссис Грэшем. Доброе утро. Мисс Грэшем. Разумеется. Да, конечно, Арнольд, пригласи их. Принеси тот стул, а другой поставь напротив.
Высокая статная дама с седыми волосами, в изящном твидовом костюме улыбнулась Лиз, садясь за стол. Джефф вежливо произнес:
— Миссис Грэшем, это моя подруга, мисс Синклер. Лиз, это миссис Грэшем и мисс Грэшем, они купили Милл-Хаус.
Знакомые зеленые глаза, холодные, оценивающие, окинули Лиз насмешливым взглядом.
— Привет, — проговорила Сабрина Грэшем. Потом она повернулась к Джеффу: — Мы уже встречались с мисс Синклер, и, надо сказать, при самых ужасных обстоятельствах. Бедная мисс Синклер — ей пришлось бороться с моим конем, и ей не поздоровилось бы, если бы не подоспел ее коллега. Он буквально спас ее.
Миссис Грэшем наклонилась вперед, улыбнувшись Лиз:
— Сабрина все так преподносит, что страшно слушать. Но вам, наверное, действительно пришлось нелегко. — Ее аккуратно вычерченные карандашом брови удивленно приподнялись. — Пожалуй, мне до сих пор не приходилось встречать девушек, которые занимались бы такой работой. Скажите, разве это не опасная и к тому же очень… — Миссис Грэшем замялась, как будто хотела сказать что-то вроде «грязная», но выразилась иначе: — Очень неэлегантная работа?
Лиз вежливо улыбнулась и отрицательно покачала головой.
— Это очень интересная работа, — искренне призналась ома. — И по-моему, совсем не опасная.
Сабрина и Джефф заговорили о лошадях. Джефф, как всегда, говорил о них с особым пылом. Лиз вдруг ощутила неприятный укол в сердце, увидев, как заблестели зеленые глаза Сабрины, когда она с наглым восторгом разглядывала симпатичное лицо Джеффа.
Обед, которого столько ждала Лиз, оказался вконец испорчен. Этот момент волнующего тет-а-тет, этот час смеха и болтовни наедине в уютном ресторане ей приходилось делить с миссис Грэшем и ее дочерью.
Обе они были великолепно одеты. Миссис Грэшем была на удивление хороша собой. Короткие седые волосы, зачесанные назад аккуратными голубоватыми волнами, идеально сидящий костюм из гладкого твида. Прекрасные кольца поблескивали на тонких белых пальцах. Сабрина была в светло-коричневом платье и замшевом пиджаке. Зеленый шарф и огромное кольцо с изумрудом оттеняли необычный цвет ее глаз. Рядом с этими изящными, холеными, блистательными женихами Лиз сразу почувствовала себя замарашкой. «Неэлегантной», как выразилась миссис Грэшем.
Джефф был из той породы людей, которые при любых обстоятельствах рады женскому обществу. Он излучал любезность, очарование и веселость, действовавшие неотразимо и на его пожилую собеседницу, и на обеих молодых женщин.
Лиз трудно было участвовать в разговоре, потому что речь шла в основном о делах Грэшемов. Со все возраставшим отчаянием она наблюдала за стрелкой своих наручных часов, которая неумолимо приближалась к двум. Обед продолжался долго, так как Грэшемы появились довольно поздно. Лиз понимала, что может опоздать на работу, если не поторопится.
Она подождала, пока Джефф закончит говорить.
— Если ваш конь все еще на больничном, можете взять на время одного из моих конюшен, — услышала она слова Джеффа. — Думаю, вам захочется приобрести себе второго коня. У меня как раз есть на продажу пара превосходных лошадей. Может быть, приедете как-нибудь со своим отцом к нам? Пусть он их посмотрит.
Сабрина кивнула, ее зеленые глаза улыбались.
— Да, непременно. Спасибо большое.
Лиз набралась храбрости и перебила их:
— Джефф, мне очень жаль, но… я не успею выпить кофе. Уже начало третьего, и мне надо возвращаться в клинику.
Джефф нахмурился:
— О… как неудачно, Лиз. Неужели нельзя немного задержаться? — Он встал. — Если миссис Грэшем меня простит, я провожу тебя до двери.
Ее не очень радовала мысль, что после этого он вернется за столик к Грэшемам и будет пить с ними кофе.
— Все было очень мило, Лиз, — сказал Джефф. — Прости, что так вышло. Но они приятные люди, тебе не кажется? Кстати, они должны быть отличными соседями. Слушай, детка, я завтра тебе позвоню, и мы поедем куда-нибудь в воскресенье. Может быть, в Ипсвич или па побережье. Ты как?