— Ты куда? — Оперативник повернул голову и шикнул на него. — Здесь оставайся!
— Вот еще. — Колька нахмурился. — А если что — кто спину тебе прикроет?
Пал Палыч явно сначала хотел еще раз ругнуть Кольку за настырность, но по его виду понял, что тот скорее помрет, чем отступит.
— За мной идешь, след в след, и там ни полслова с кем-то кроме меня. Понял? — сурово приказал он парню. — Отвечай уже!
— Чего не понять, — ответил Колька, обрадованный тем, что его не послали куда подальше. Хоть и жутковато, конечно, лезть в эту дрожащую белесой дымкой дыру, но ждать здесь Пал Палыча куда жутче. Или, не приведи Господь, потом всю жизнь себя корить, что с ним туда не пошел…
Никаких эмоций при прохождении сквозь дырку в заборе Колька не испытал, сначала ничего не почувствовал, а после не до того стало, уж очень забавно все с другой стороны выглядело. Забавно, странно и неправильно.
Во-первых, тут была не зима — здесь была осень, причем поздняя — деревья лысые стоят, снега нет и небо серое. Во-вторых, — тут почему-то был вечер, хотя с той стороны уже была почти ночь. И, наконец, в-третьих, — здесь дома по-другому не только стояли, но и выглядели. И людей совершенно не было. Ну что значит по-другому? Не так, как в том мире, откуда Колька только что пришел.
— Палыч, а это как так? — прошептал он, уже забыв, что ему оперативник наказывал.
— Это? — Пал Палыч внимательно оглядывался вокруг. — Это, приятель, другая реальность. И если ты меня еще раз по имени или отчеству назовешь, я тебя в ней брошу навсегда, дурака такого.
— Ой, блин. — Колька искренне расстроился своей глупости. — Я не подумал.
— А вот в это сразу верю, — не усомнился Пал Палыч. — Мы с тобой сейчас в другом городе, в другой Москве, в той, где время остановилось навсегда. Время, друг мой, оно странная штука. У нас, там, оно идет и не останавливается, минута за минутой, час за часом. Но это не значит, что каждая из прошедших минут исчезает бесследно. Представь себе аппендикс — раньше или позже он набивается всякой чепухой, воспаляется и его удаляют. Вот и у времени есть такой аппендикс, в нем оседают какие-то образы, дела, воспоминания. И в том числе призраки, которые являются населением этой реальности. Наверх их не взяли, вниз тоже, а быть им где-то надо, вот они и облюбовали эту местность. Тут тихо, спокойно и в нашу реальность шастать можно, при благоприятном сочетании звезд. Слава небесам, что такое бывает нечасто. Хотя, конечно, не все призраки живут тут — кто-то прикован к своему бывшему жилищу или, например, просто не желает здесь быть. И вот еще — не все они агрессивны, не все местные жители норовят человека прикончить, ты это помни. Не все — но очень многие.
— А эти старухи?
— А это такая погань, которую обязательно надо уничтожать, — очень серьезно сказал ему Пал Палыч. — Но здесь у нас на это шансов нет, может, потом их выцепим и развоплотим. Да и не до них сейчас, надо выручать ребятишек.
— Сначала их найти надо, — растерянно сказал Колька. — Вот только как?
— А ты приглядись. — Оперативник ткнул пальцем в булыжную мостовую, на которой они стояли. — Повнимательней глянь.
Колька уставился на серые камни и увидел три светящиеся ниточки, причем если одна из них светилась более-менее ярко, то две других еле мерцали.
— Твари, — сквозь зубы процедил Пал Палыч. — Они двух мальчишек уже почти выпили! Давай, руки в ноги!
Слово с делом у оперативника не расходилось, и он очень быстро зашагал по мостовой. Колька припустил за ним и, поразмыслив, задал все-таки вопрос, который просто вертелся у него в голове, не давая покоя.
— А это что, любой сюда может попасть? Если знать как?
— Нет, — ответил ему Пал Палыч. — Никто сюда попасть не может, это место для теней, а не для людей с горячей кровью. Здесь можно оказаться только в том случае, если тебе дал такое разрешение кто-то из обитателей этой реальности. Мальчишек привели старухи, они же пригласили сюда нас, и это наше уязвимое место — мы по факту заключили с ними сделку, пусть и без взаимных обязательств. Вот только выбора не было, что поделаешь.
— Ну если мы ничего им не обещали и обязательств никаких нет… — Колька хмыкнул, как бы подразумевая, что если он кому чего и должен, то готов простить эти долги.
— Это не люди. — Пал Палыч ускорил шаг. — У них другие понятия и о долгах, и о морали, помни это всегда.
— А вот ты сказал, что сюда нам хода нет, а как же тогда ты проход открыл?
— Одно дело его открыть, другое — в него войти, — наставительно ответил Кольке оперативник. — Я его активировал и заклинание вызова сущностей сказал, а пустили нас сюда они сами.