Генерал орал на него минут десять, и весь отдел сбежался на это посмотреть. Женщины сочувствовали пунцовому от стыда Кольке, мужчины хмыкали, глядя на ревущего матерные тирады генерала, и уважительно качая головами при наиболее крученых извивах ненормативной лексики. Ровнин же внимательно досмотрел всю сцену до конца, не выражая никаких эмоций, после чего ушел в свой кабинет.
Разделавшись с Колькой, генерал было попробовал перекинуться на оперативников, но они синхронно поправили наплечные кобуры и плотоядно улыбнулись. Генерал скрипнул зубами, поправил седые волосы, положил щеки на погоны и важно прошествовал в кабинет начальника отдела, откуда через несколько минут выбежал с гримасой ярости на лице. О чем он говорил с Ровниным, что хотел узнать или что предлагал — это осталось тайной для всего отдела.
Не желая повторной позорной экзекуции, Колька вытянулся до хруста связок и придал лицу отсутствующее выражение.
— Боец, Ровнин у себя? — в прихожую ввалился тучный генерал с очень недовольным лицом и сдвинул каракулевую папаху на затылок.
— Так точно, — рявкнул Колька. — Прикажете доложить?
— Вот еще! — фыркнул Илюшкин. — Пусть вообще радуется, что я сам к нему приехал, а не к себе вызвал.
Пыхтя, генерал начал подниматься по лестнице, гулко впечатывая каждый шаг в ступеньки.
— А врет вояка-то, — шепнул на ухо Кольке невидимый Тит Титыч. — Попытался он Олега к себе выдернуть, да тот ему от ворот поворот дал.
— Это как? — удивился Колька, усаживаясь обратно на стул.
— Как, как! — закхекал старик. — Сказал ему, что, мол, «Когда я перейду в ваше ведомство, тогда и будете меня к себе вызывать, а до той поры я сам буду решать куда, когда и к кому мне ехать». И трубку положил.
Колька довольно покрутил головой — так этому мордатому генералу и надо. Защитник, блин, Родины. По багровой щекастой роже видно, что он одну только Родину защищает, ту, на которой его коттедж стоит и иное имущество, пусть даже и записанное на жену. А всю остальную часть Отчизны он с радостью либо продаст, либо сменяет на что-нибудь для себя полезное, но жизнь за нее уж точно класть не станет. Оно и понятно — это же бесплатно, то есть — невыгодно…
Этот визит Илюшкина закончился так же, как и прошлый — наверху погромыхал его голос, а минут через пятнадцать вниз по лестнице спустился сам генерал, опять бордовый от распирающего его гнева и с выпученными глазами.
Около двери он развернулся, обозрел вновь вытянувшегося Кольку и посоветовал ему:
— Ищи себе новое место службы, сынок, поскольку эту дыру я скоро бульдозерами с землей сровняю. А Ровнина вашего я «закрою», причем на такой срок, что мало ему не покажется. Он думает, что со мной, с Илюшкиным, вот так можно разговаривать и это ему сойдет с рук? Мы, старые служаки, народ простой — коли нас не уважил, будь готов к тому, что зубы в горсть собирать придется!
И разъяренный военный покинул отдел.
— Как бы он и впрямь не насвинячил Олегу Николаевичу, — почесал затылок Колька.
— Да ну, пугает только. — Тит Титыч снова стал видимым. — Те, которые стращают, они не опасны, это как собаки, что телегу облаивают. Пес лает — а телега едет. Вот кабы он с улыбочкой с нашим Олегом Николаевичем попрощался, да таким же макаром тихонько отсюда вышел — вот тогда бы страшно было. А этот, он как самовар — пыхтит, пыхтит, а что толку… Разве только что удар его хватит, но это вряд ли. Такие как он, по земле долго ходят, на беду хорошим людям.
— Да и как он нашего шефа закроет? — раздался голос Германа, который неслышно подошел к Колькиному столу. — Кабы этот барбос по внутренней службе шел, ну или хотя бы по налоговой линии — тогда ладно. А армейские нам по барабану.
— Я за Олега Николаевича волнуюсь, — пробурчал Колька — Не за себя.
— Ну, полагаю, что он свои проблемы решит сам, — заметил Герман. — А ты, мой юный друг, собирайся, хорош тебе архивную пыль глотать да нормативку изучать. Нынче тебе при моей особе в качестве верного оруженосца состоять. Ох и хлебнешь ты сегодня со мной вольного воздуха практических занятий! И место-то нам какое нынче для выезда перепало, а?
— Какое? — Колька от любопытства аж глаза выпучил.
— У, брат! — Герман зажмурился, вроде как от удовольствия. — Мы едем в «Склиф»!
— Батюшки-святы! — всплеснул руками Тит Титыч. — Никак, опять масоны?
— Какие масоны, Титыч? — хохотнул Герман — Откуда им взяться? Серьезные «вольные каменщики» вымерли уже давным-давно, как мамонты. А те, которые остались, это не масоны, а так… Они что-то вроде геральдических контор, которые за небольшую денежку тебя хоть князем, хоть герцогом сделают. Шапито, одним словом.