- Хорошо. – я пожал плечами: - Можно, я пойду.
- Паша, ты слышала, что я сказала? Ты себя хорошо чувствуешь? – а теперь в глазах начальницы видно настоящее волнение. Все-таки, женщина она хорошая. Если бы не периодическое желание посадить меня на соответствующий шесток, цены бы ей не было.
- Ольга Борисовна, мне, извините за выражение, глубоко насрать, куда поехал ваш подчиненный Лемешев. – я наклонился вперед и глядел в глаза капитану милиции: - Меня больше заботит ваша судьба, уважаемая Ольга Борисовна, потому как вы мне очень нравитесь, и как девушка, и как руководитель. Но я очень надеюсь, что завтра Яков Рувимович уже напишет рапорт на увольнение, причем это нужно в первую очередь вам…
- Паша, мне рассказывали, что у тебя с головой не все в порядке…
- Да это у вас с головой не все в порядке, если вы такое допустили…
- Что? Что я допустила? – вот тут Ольга немного забеспокоилась, и я подлил огоньку.
- Два года ваш подчиненный Лемешев по сговору с хозяином киосков Ореховым Борисом Константиновичем незаконно привлекает людей к уголовной ответственности. Находят молодых дурех, заключают с ними трудовые договора, все честь по чести. Только там два пунктика есть в особых условиях, что первые два месяца договора у них ученические, без оплаты, типа – профессией продавца киоска овладевают. Эти дурехи работают, работают, хочется самим что-то покушать, видят тетрадка в киоске лежит, там сменщицы пишут, что деньги из кассы взяли в счет зарплаты. Ну она и берет, тоже в тетрадке записывается, и еще при сдаче смены пишет, что взяла из кассы столько-то рублей. В результате ей говорят – больше не выходи на смену, а Орехов Борис Константинович пишет заявление о растрате, прикладывает показания сменщицы, их там две у него работают, о том, что при приеме смены была недостача, что отражено в передаточной накладной и дальше заявление попадает к Лопатину, который начинает девку грузить и кошмарить. Подозреваю, что те из подозреваемых, кто нашел деньги и откупился, то в отношении их отказной материал возникает, а те упрямицы, что по-хорошему не желает – те под суд идут. Вот и считайте – девчонка отрабатывает месяц, берет деньги из кассы, свою, как она понимает зарплату. После этого ей говорят, что это растрата, что до окончания второго месяца, так сказать ученичества, ей деньги не положены, а чтобы дело прекратить, надо деньги вернуть, ущерб погасить, ну и маленько денег дать сверх этого. То есть у Орехова человек бесплатно работает, потом он его выкидывает, получает деньги обратно, Лемешев получает показатели в работе, и эти два друга сверх этого что-то имеют…
- Громов, да это бред, лютый бред! Ты это сейчас, только что, придумал, чтобы тебе за мордобитие не прилетело. Тебя за драку с коллегой просто выгонят со службы и все. Ты…
- Ольга Борисовна, я же вам сказал, что ездил к знакомому адвокату? Так вот, я ему оставил данные всех судебных дел и «отказных», что Лемешев оформлял за два года и где потерпевшим значится Орехов. Если Лемешев не напишет завтра рапорт на увольнение, и ко мне будут применены малейшие репрессии, мой приятель всех фигуранток этих дел найдет и пообещает им пересмотр дел и денежную компенсацию от государства. Представляете, что будет? Лемешев точно сядет, вас сто процентов, в лучшем случае, уволят…
- А меня то за что? Даже, если ты правду говоришь, то я ничего не знала.
- Ольга Борисовна, знаете, в юриспруденции есть такое понятие – не знала, по своему уровню развития, образования, и служебному положению должна была знать? Да вы просто обязаны были обратить внимание, что у вас почти каждый месяц растраты из одних и тех же киосков регистрируются, и как минимум, представление владельцу должны были написать.
- И что теперь?
- Не знаю. – я пожал плечами: - Практически ничего. Вы, надеюсь, сумеете донести до Якова Рувимовича, что ему пора на пенсию или куда там ему можно уйти. Ну я мне... в качестве моральной компенсации, достаточно вашей искренней дружбы.
- Правда, правда! – я закивал головой: - Дружбы достаточно. Вы же понимаете, что друзей, просто так, премий не лишают и в декабре отпуск не дают, ну и так далее. Короче, сплошная взаимная дружба. Кстати, еще мне ваш погон очень нравится. Надеюсь, скоро сам буду такие носить.
Я подмигнул ошарашенной начальнику отдела дознания и вышел из кабинета, изображая легкомысленную улыбку, хотя на сердце было очень и очень тревожно.
Где-то, в кабинетах областного УВД допрашивали Руслана Конева, а он мог много обо мне рассказать. И Князев Олег, в отличии от других видел меня в момент нападения в ресторане в лицо, во всяком случае, мог видеть, а язык, в отличии от ног, у него остался целым.