Я кивнул головой, и нажал на педаль «газа», не забывая вертеть головой во все стороны, особенно в зеркало заднего вида – кажется мне удалось соскочить с опасной темы. Не буду же я объяснять любимой, что в городе прячется десяток человек, искренне считающие, что причиной всех их бед являюсь я, а для того, чтобы заткнуть мне рот хороши все средства хороши. Боюсь, что табельное оружие мне вернут еще не скоро, таскать с собой «левый» ТТ, в моем подвешенном положении опасно, а вот карабин – оружие вполне легальное, хотя возить его заряженным в багажнике автомобиля и является нарушением, но, по сравнению с моими прочими грехами, это просто детская шалость.
Локация - кабинет начальника уголовного розыска Дорожного РОВД.
На утренний селектор я не пошёл, отсиделся в кабинете первой оперативной зоны. Не знаю, каково сейчас моё правовое положение, по-прежнему я подозреваемый, или свидетель с потерпевшим в одном флаконе, но, позволить, чтобы меня выгоняли из бывшей Ленинской комнаты под улыбки личного состава РОВД, я не желал.
В девять тридцать утра, я, как добросовестный сотрудник, со служебным ежедневником в руках, запер кабинет и встал у кабинета начальника розыска вместе с другими операми, в ожидании появления хозяина кабинета. Ожидаемо, оперов «по тяжким» в коридоре не было, остальные встретили меня довольно благожелательно, только Наглый грустно смотрел в сторону, наверное, размышлял, чем будет со мной и Снегирем рассчитываться. розыска.
Начальник розыска в сопровождении своего заместителя подошел к своему кабинету минут через пять, отпер дверь, дав команду заходить, и демонстративно преградил мне путь, когда в кабинет попытался зайти я.
- Громов, а ты что припёрся? - сказать, что смотрел на меня любимый шеф неласково - это ничего не сказать.
- Дык, на службу пришел, Александр Александрович. Следователь вчера с меня статус подозреваемого снял, если на работу не ходить, это же нарушение будет… - я попытался, все-таки, проскользнуть в кабинет, но майор встал в проходе, как триста спартанцев под Фермопилами.
Вчера следователь Кожин никаких ограничительных мер в отношении меня не принимал, И вообще, пообещал, что если будут сгущаются тучи, он меня своевременно предупредит, поэтому со стороны прокуратуры я особых пакости не ждал. А вот шеф, судя по вставшим дыбом, как у Петра Великого усам, никаких добрых чувств, а тем более благодарности, ко мне не испытывал, продолжая считать, что я оговорил и подставил его любимых оперов «убойного» отделения.
- Ты, Громов, иди в приёмную начальника РОВД, пусть он лично по тебе вопрос решает. Я ему вчера сказал, что у меня в отделение ты работать не будешь, поэтому иди к Олегу Владимировичу, а здесь «уши греть» не надо.
У меня было много что сказать дорогому шефу, но я сдержался, только пожелал товарищу майору крепкого сибирского здоровья, благо, оно ему в ближайшее время пригодится, и двинулся по указанному адресу.
Сидеть в приёмной начальник РОВД мне пришлось больше двух часов. Сначала там долго совещались начальники отделений, потом полковник Дронов долго беседовал с начальником уголовного розыска и замом по оперативной работе. Периодически кабинет взрывался криками и матами, пару раз прозвучало моя фамилия, а когда мои бывшие шефы, наконец, покидали кабинет начальника РОВД, я боялся, что от их ненавидящих взглядов, я воспламенюсь вместе со стулом, в котором сидел.
Рёв полковника Дронова, призывающего меня пред свои очи я услышал через двойные, плотно закрытые двери.
- Здравия желаю, товарищ полковник. – я изобразил вольно-строевую стойку: - По вашему приказанию прибыл.
- Павел, мне от каждого твоего появления здоровье только убавляется. И вот сижу я, весь такой больной, и не могу решить, куда тебя деть. Окулов твою фамилию слышать не может, у него судороги начинаются. Рыбкина, когда я предложил тебя взять, только плюётся и по дереву стучит. В роте ППС вакансии только постовых, а ты вроде офицер. Поэтому, как варианты для тебя, остаются только вытрезвитель, участковые, и дознание. Как по мне, тебя проще уволить, но мне вчера там - полковник потыкал пальцем куда-то в потолок: - увольнять тебя запретили, причем прямым текстом, и даже с должности твоей турнуть тебя нельзя, поэтому, перевод оформляется временно, в связи со служебной необходимостью. Выбирай, пока сам, куда тебя перевести, пока я не принял решение сам, но оно тебе не понравится.
Я представил созданный индивидуально для меня круглосуточный пост охраны общественного порядка где-нибудь в сквере у «Колизея», где я по ночам, от безнадеги, начну разговаривать с живущими там белками и меня передернуло – полковник Дронов был тем еще проказником и что-то подобное устроить мне был в праве.