Скинув ветровку, лисий подкидыш остался в одних мешковатых штанах и коротеньком спортивном топе, что совсем не скрывал объёмов её пышной груди, удивительно хорошо сочетающейся с развитой мускулатурой. Она потянулась, и мышцы на руках и спине пришли в движение, красиво перекатываясь под кожей. Бугорки на плечах плавно перетекали в толстые жгуты, что тянулись вдоль позвоночника. Взгляд скользнул вниз по глубокой борозде, рассекающей спину, до двух маленьких впадин у самой границы резинки штанов. Кажется, их именовали ямками Венеры.
Марсель моргнул, и наваждение спало.
— Срамота какая, — зашипел он на флемоанском, краем глаза поймав хитрую улыбку сестры. — Мало того что оголяется в публичном месте перед столькими мужчинами, так ещё демонстрирует не пойми что. Как женщина может довести своё тело до такого состояния?
— Почему же? Вполне красивая спортивная фигура. Ноги коротковаты, но в целом она хорошо сложена. И вовсе не перекачена. Видно, что мышцы не дутые, как у тех, что сутками железки в спортзале тягают и питаются одной травой, а естественные, с адекватной пропорцией жира. Что тебе не нравится?
— Да она на перекаченного гнома похожа с несуразно большими сиськами!..
— Точное попадание, — весело крякнул греющий неподалёку уши Фабиан.
Пока они болтали, оборотни провели быструю разминку. Рыжая протянула сжатые кулаки и Гуэрра по ним слегка стукнул, принимая боевую позу. Он и правда выглядел намного здоровее её: ростом, размахом плеч, обхватом бицепсов. Не было ни шанса, что она выйдет из битвы победителем.
Однако ничего смутно похожего на жалость к мелкой задиристой шавке у Марселя не проскочило. В груди зародилось совсем иное чувство. Он с нетерпением предвкушал, как её будут учить правилам хорошего тона, вбивая их через синяки. Всё равно на шкурах оборотней те надолго не задерживались. А так, может, хоть немного гонора у выскочки поубавится.
Вот только рыжая так лихо пошла на сближение, что растерялся не только соперник, но и зрители. Все ждали от неё резвости движений, но не такой чудовищной быстроты. Она могла посоревноваться в скорости с вампирами в боевой ипостаси, притом что сама оставалась в человеческой форме.
Шавка играючи уклонилась от выкинутого вперёд кулака, призванного спугнуть стремительное нападение. И, оттолкнувшись от ноги Гуэрра, благодаря чему смогла подлететь до уровня его лица, рубанула локтем прямо в висок.
Этот удар не свалил здоровяка, но дезертировал на миг, которого ей хватило, чтобы сначала вдарить ему под коленную чашечку мощным и хлёстким ударом стопы. А когда тот рухнул на травмированную конечность, то второе колено она использовала в качестве ступеньки. Обхватила бёдрами мгновенно вздувшуюся шею, опрокинулась вверх тормашками и, прижав ладони к полу, сотворила нечто немыслимое. Выходящее за всякие рамки разумного в глазах Марселя.
Маленькая чертовка швырнула через себя тушу, весящую на несколько десятков килограмм больше неё самой. И при этом манёвре ещё и стояла на руках.
В голове не укладывалось, как она сумела провернуть приём, больше похожий на хитрый трюк иллюзиониста. Увы, последствия фокуса безобидны. А у них Гуэрра лежал на спине, раскинув руки и ноги в форме звезды, и шокировано разглядывал потолок.
Никуда не торопясь, она медленно перешла из стойки на руках в стойку на ногах. Подошла к большому и страшному ягуару, поверженному меньше чем за минуту. И присела на корточки у его головы, чтобы недовольно зарычать:
— Это не считаться… Ты — поддаться! Вставатъ! Драться дальше!
— А меня, значит, ставить против неё гуманно?.. — внезапно припомнил Гуэрра слова её старшего брата.
3 глава: Радикальный Воспитатель
Белладонна
Дури в младшенькой — вёдрами черпай. Чем дольше Белладонна наблюдала за ней, тем сильнее в этом убеждалась. И оттого всё крепче уверялась в своих безрадостных прогнозах в отношении их сотрудничества с Марселем. Эта парочка взрывоопасных идиотов банально поубивает друг друга.
Оправившись от сокрушительного поражения, Оскар попытался дать Валери достойный отпор, но из-за своих красноречивых потуг был лишь сильнее унижен. Долгое время ни один тяжеловесный удар не мог её зацепить, даже по касательной. Он старательно махал руками, злился и страдал, потому как быстрые и ловкие тычки маленьких, но явно чрезвычайно жалящих кулаков попадали по самым болезненным точкам тела. Отчего круглые зрачки его глаз дёргались: то растягивались узкими щелями, то собирались обратно в гороховые зёрна.