В доме было тихо, никаких тебе подозрительных скрипов или тиканья часов. Оно с детства раздражает, поэтому в доме все часы электронные.
Не до конца задернутая занавеска позволяла предположить, что до рассвета осталось часа два. Всё ещё ущербная, хотя и покруглевшая луна ко мне не заглядывала, но жиденький бледный свет позволял рассмотреть контуры предметов.
Через приоткрытую форточку доносился далекий шум никогда не спящего города. Вот проехала по соседней улице машина, и не спится же кому-то… Вдалеке залаяла собака, но тут же замолчала. Под окном пару раз цвенькнул сверчок, где-то рядом звенел комар. Или стая, судя по густоте звука.
Меня мгновенно снесло с кровати, одной ногой в тапок попала, второй нет, но искать его не было времени. Зато задержалась на секунду, выхватив из-под кровати кое-что другое.
Потому что я терпеть не могу комаров, на каждом окне стоит по противомоскитной сетке, да и жужжали совсем не насекомые.
Кто-то аккуратно и по ниточке распутывал защиту дома.
Честно говоря, испугаться не успела, ведущую роль играла злость на самоуверенную сволочь, которая посмела ломиться в моё жилище. Убью!
Первой жертвой едва не стал Юра, некстати попавшийся под ноги в коридоре.
— Там кто-то есть, — он выступил из угла, мгновенно сконцентрировавшись из непроглядной темноты, чем едва не довел до инфаркта. Рассмотрев меня, сам сделал шаг назад. Что, ни разу не видел внезапно разбуженную лохматую ведьму с бейсбольной битой в руках?
— Я в курсе.
Супостат никак себя не проявлял, но звук становился все отчетливее. К тому же в воздухе потянуло чем-то, весьма похожим на запах тлеющего прелого сена. Если не ошибаюсь, а я в таком не ошибаюсь, на дом накладывают сонные чары. Мне они не страшны, а вот Юра оперся на стену, все больше на неё наваливаясь. Объяснять времени не было, поэтому я без предупреждения надавила на болевую точку в основании шеи, отчего стажер сдавленно охнул, но мгновенно распрямился.
— Охрану предупредил? — я прислушивалась и принюхивалась, все больше настораживаясь.
— Они не отвечают, — поискав глазами оружие, Юра с легким смущением повернулся ко мне. — Отвернитесь, пожалуйста.
Ерничать не было ни сил, ни желания, и через несколько секунд по руке мазнуло мягким мехом.
Мы с волком прокрались в прихожую, стараясь ничего не задеть. Даже почти получилось, разве что я споткнулась через свои кроссовки и ударилась мизинцем о косяк. Мысленно выругалась и так же про себя поклялась буквально с завтрашнего утра стать образцовой хозяйкой, убирающей обувь на место.
Сквозь окно веранды прекрасно просматривался двор, освещенный двумя фонарями.
И никого.
Это ничего не значило, ведьма могла находиться хоть на соседней улице. Хотя, надеюсь, она гораздо ближе, иначе выходит, что мы имеем дело с очень сильным противником.
Я бы его не заметила, если бы Юра, вставший передними лапами на подоконник, вдруг тонко не заскулил, насторожив уши.
Раскачивающийся странный силуэт был почти незаметен на фоне кроны яблони, растущей возле забора. Мне в первый момент даже показалось, что это галлюцинации, но реакция оборотня была такой, что надежды на это не осталось. Вот блин…
Натиск на охранку внезапно пропал, взяв напоследок высокую ноту, почти на уровне ультразвука. От неё у меня на несколько секунд заложило уши, и всё резко закончилось. Исчезло ощущение чужого присутствия, даже ветер стих.
— Стой здесь и ни в коем случае не выходи.
Я метнулась обратно в спальню, на ощупь нашарила телефон и выбежала обратно, уже набирая номер.
— Что случилось? — судя по бодрости голоса, спать Алексей Егорович не собирался, ну, или мгновенно приходил в себя. Мне бы такое умение.
— У нас гости, — машинально потрепала волка между ушами, надеясь, что он не заметит дрожания руки. — Прямой опасности нет, но ваши охранники не отвечают. Юра со мной, все в порядке.
— Десять минут продержитесь?
— Думаю, да.
Оборотень рядом согласно тявкнул и кивнул.
— Из дома ни ногой, забаррикадируйте двери, отойдите от окон.
И гудки.
Вот спасибо, милый человек, поддержал в трудную минуту.
В ожидании Воропаева-старшего я успела нормально одеться (не встречать же в растянутой футболке и пижамных штанах), разозлиться на себя и велеть стажеру привести себя в человеческий вид.
Юра вернулся через пару минут, не только одетый, но и умытый. Зато все такой же встревоженный.
— Распоряжение слышал? Значит, брысь от окна.
Я пошарила на верхней полке навесного шкафчика в поисках початой бутылки коньяка, стоящей там ещё с прошлого дня рождения. Со времен бурной юности алкоголь я практически не употребляла, но дома на всякий случай держу. Случай был как раз подходящей, и мы с Юрой молча пригубили бокалы. Ладно, вру, не бокалы, а чашки, лезть за хрусталем в начале четвертого утра мне было лень, а стажера одолевали совсем другие мысли.
— Что это было? Ну, когда вы меня за шею схватили.
— Нас хотели усыпить, — убирать посуду я не стала, но и пить больше не собиралась. Зато организм охватила кипучая жажда действия. В основном, разрушительного характера.
— Насовсем? — Юра отставил чашку и нахмурился.
— Типун тебе на язык! Вряд ли… Тогда остались бы очень явные следы магического воздействия, по ним легко отследить ведьму.
— Опять ведьма?
— Ага, — я прислушалась к слабому звуку от двери и снова ухватилась за биту.
Мгновенно насторожившийся стажер расслабился:
— Это отец.
— Уверен?
Меня смерили взглядом, в ответ на который я скорчила рожу и пошла открывать.
Через полтора часа сдержанно позевывающий Юра не выдержал и все-таки отправился спать, а мы продолжали спорить и ругаться.
— Если мы не видим связи, это не значит, что её нет! — я в сердцах слишком громко стукнула крышкой чайника и сама от этого поморщилась. Голова болела от недосыпа, но прикорнуть в ближайшее время не грозило.
— Я и не говорю, что её нет, — от рафинированной холодности Воропаева не осталось и следа. К тому же трудно оставаться небожителем, когда одет в вещи сына, маловатые на пару размеров. Добраться на машине так быстро, даже с учетом ночного времени суток, было невозможно, так что явился Алексей в зверином обличии. Заодно всё обнюхал, разбудил двух придурков, оставленных нас сторожить, и распорядился снять «подарок». — Это было предупреждение.
— Какому идиоту вообще могло такое в голову прийти? — Тот, кто ломился в мою лубяную избушку, оставил небольшой презент — повешенную во дворе собаку. Намек был более чем прозрачный, чего уж там. — Ты меня, конечно, прости, но надо Юру отсюда убирать. Сам видишь, что от меня толку немного.
На «ты» мы перешли почти сразу. Как-то трудно соблюдать дистанцию после того, как увидели друг друга в далеко не самом куртуазном виде. Хотя на брудершафт пить не стали, но совместное успокоение нервов и без того значительно способствует сближению.
— Наоборот, — он упрямо мотнул головой. — В дом же пролезть не смогли.
— Если бы хотели, смогли бы. Дело даже не в уровне силы, а во внутренних ограничениях. Если ведьма готова на многое, чтобы достать противника, выложится по полной, но свое дело сделает.
Воропаев помолчал с минуту, расслабленно перекатывая в ладонях стакан. Стекло тускло поблескивало, голова трещала, мысли разбегались, а уж как хотелось спать, так просто не объяснить.
Охрана обследовала все, что смогла, расписалась в собственном бессилии и сгинула с глаз долой, чтобы лишний раз не нарываться. Винить их было трудно, если бы меня не разбудил звон охранки, сама так же лохонулась бы.
— У кого из ведьм хватит сил, чтобы снять такую защиту?
— Юра сказал, зачем выходил?
Алексей отставил несчастный стакан и нахмурился:
— В смысле?
— Когда я вышла из комнаты, он уже был в коридоре. А теперь внимание, вопрос — что он там делал? Если твои волкодавы не успели ничего понять и предпринять, хотя находились намного ближе, то он и подавно ничего не услышал.
Он молчал, я тоже не лезла, дожидаясь, когда на меня спустят всех собак, ибо посмела усомниться в непогрешимости ближнего.