— Вот чтобы никто не протестовал, и нужно кое-что уточнить.
Не сказать, чтобы я поняла смысл его ответа, поэтому не стала больше приставать и только уточнила:
— Ты же понимаешь, что всего нельзя говорить даже им? — Дождалась кивка. — Не против, если тоже кое-кого приглашу?
— Очередного бывшего мужа? — Леша помог мне отряхнуть джинсы и тем временем попытался скрыть недовольство на лице. А все-таки приятно, когда тебя ревнуют.
— Почему сразу «очередного»? Того же самого. У него хорошие связи и возможности, к тому же Антон терпеть не может мою родню, так что с удовольствием воспользуется случаем им подгадить.
— Какие благородные мотивы.
Шла я впереди, поэтому, как закатила глаза, он увидеть не мог. И это к лучшему, не хватает только поругаться для полного счастья.
— Ладно, если считаешь, что это лишнее, то можно и без него.
В конце концов, ничто не мешает потом связаться с Антоном и переговорить насчет дополнительной страховки. И пусть Алексей может рассмотреть такой демарш, как проявление недоверия, мне больше по душе вариант с его обидой, чем с фатальными последствиями для кого-то из нас. Потом извинюсь, челом побью, признаю, что хроническая дура, да мало ли какие ухищрения в женском арсенале. И непреодолимая преграда для них только одна — смерть. Поэтому сделаю все возможное, чтобы до неё не дошло. Но потом таки передумала, с этими интригами немудрено забыть, кому что говорила, так что лучше сразу пережить бурю, чем это выяснится в самый неудобный момент.
— Антош, привет, отвлеку буквально на секундучку, — затараторила я, когда бывший супруг, наконец, поднял трубку. — Не в службу, а в дружбу — узнай, что в последнее время происходит в кругу моей родни, а?
— Опять достают? Сделаю. Только не раньше вечера, сейчас дел по горло.
Я всячески заверила, что до вечера дотерплю, хотя и исстрадаюсь от любопытства. Антон хмыкнул и отключился. Хорошо, когда рядом понятливые люди.
— Это и я мог сделать, — не знаю, куда Воропаев дел верного ординарца, но за руль сел сам. Разжаловал за профнепригодность, что ли? И вел хоть и быстро, но аккуратно, являясь мне невыраженным укором.
— Мог, — лезть с объятиями и поцелуями не стала. И неуместно, и отвлекать от дороги не стоит. — Но у тебя гораздо более важное задание — следить, чтобы со мной ничего не случилось.
В ответ он только хмыкнул, но даже по смешку стало понятно, что немного оттаял. Фуф, как же тяжело балансировать на грани нервного срыва, да ещё и стараться мужика не обидеть. То ли я старая стала, то ли отношусь к Леше не так, как к другим, но соблюсти эту границу оказалось неожиданно важно.
Заседание в узком кругу доверенных лиц было собрано оперативно, поэтому уже через полчаса смогла полюбоваться кабинетом Алексея. Оказался он самым обычным, не особо большим, но и не маленьким, но всеми необходимыми атрибутами в виде портрета президента и Конституцией на самом видном месте в застекленном шкафу. Короче, тоска.
Заместитель немного запаздывал, о чем честно предупредил, поэтому я глазела по сторонам, не прислушиваясь к разговору между Лешей и Потапычем. Начальство прибыло одновременно с нами, было оно не сказать, чтобы прямо довольным, хотя и просветлело лицом при виде меня.
— Ты отчет по правонарушениям за декаду сделала?
Зря обольщалась, радость была совсем не от моего вида.
— Естественно. Ещё вчера отправила по электронке.
Спрашивается, чего ради в авральном режиме горбатилась, если до сих пор никто не соизволил проверить входящую корреспонденцию? А ведь два дня назад чуть душу не вынул, так нужна была эта бумажка.
— Быстренько обрисуй в двух словах, по какому поводу собрались? — пользуясь тем, что Воропаев разговаривает по телефону, Потапыч наклонился ко мне и понизил голос.
— Все плохо. Ну, вы же сами просили в двух словах, — пришлось добавить, потому как начальство недовольно приподняло брови.
— Лучше «всё плохо», чем «мне хана». — С этим трудно не согласиться, хотя разница между этими состояниями довольно зыбка. — Будем думать.
Думать начли уже через пару минут, как раз и заместитель подтянулся. Я долго искоса приглядывалась к нему, пытаясь вспомнить, где могла раньше видеть. В конце концов, решила, что произошло это за годы работы в органах, все мы в одной песочнице копаемся, наверное, в коридоре пересеклись. Тем более что внешности зам оказался самой обыкновенной, я бы даже сказала — серенькой. Неопределенно-русые волосы, такого же пыльного цвета глаза, средний рост… Ему бы в шпионы пойти, такого даже если разглядишь, ни запомнить не сможешь, ни потом описать. А вот с имени я чуть не рассмеялась самым некультурным образом. Если уж представлять имя оборотня, то видится что-то рычащее, тот же Роман или Григорий, например. Но волк Валя это сильно.
— По оперативным данным в ближайшую субботу назревает мероприятие, которое нужно проконтролировать, — Алексей остался стоять, а нас усадил за стол. — Из сложностей предстоящего дела — будет это на территории сильного клана ведьм, а провести все нужно аккуратно и, желательно, не привлекая внимания.
— Невозможно, — Валентин Петрович, как представили мне зама, нахмурился и упрямо качнул головой. — Я про то, чтобы провернуть все, не привлекая внимания. Сразу хай поднимется, что лезем не в свои дела, а если клан реально сильный, то вонь пойдет аж до столицы.
— Если сделать все с умом, не пойдет, — Воропаев ничуть не оскорбился выраженным недоверием, наоборот, казалось, приободрился от этого. — Особенно если это будет расследование по горячим следам.
Я сразу поняла, на что он намекает, и уже прикидывала, как бы натуральнее и пожалостливее написать заявление о нападении на меня. Чтобы и слог соблюсти, и в излишние сопли не скатиться. Конечно, для снятия показаний с группой захвата не приезжают, но тут все зависит от результатов — если они есть, на такие мелочи никто и внимания не обратит. А вот если нет… Как по мне, так лучше бы не было. Ибо уровень возможностей родни знаю хорошо.
— А ничего, что мы обсуждаем это в присутствии члена этого клана? — видимо, моя скромная персона не давала Валентину Петровичу покоя. И по взгляду заметно, что вообще ему не понравилась. Ну, это сугубо личные проблемы, я тоже от его вида в экстаз не впала.
— Ничего.
Несмотря на явное, хоть и не высказанное предложение продолжить мысль, Алексей на этом вопрос моего появления в кабинете закрыл.
Дальше пошло обсуждение стандартных схем мероприятия по пресечению незаконной деятельности и прочие менее интересные разговоры, от которых попыталась абстрагировалась и блеснуть в эпистолярном жанре.
Заявление вышло деловым, но проникновенным, когда читала, аж сама чуть не прослезилась, начальству должно понравиться. Потапыч, практически не отвлекаясь от продолжающегося обсуждения, лист стянул, пробежал глазами и одобрительно хмыкнул. Вот и ладненько, значит, сойдет.
Совещались они не так, чтобы прямо долго, но немного заскучать я все-таки успела. А заодно и набросала план действий. Но он был перечеркнут словами Воропаева:
— Значит, так и сделаем. — Кивок заместителю, удалившегося, так и не удостоив меня взглядом. — Аль, езжай на работу, так будет безопаснее, а я пока проведу некоторые подготовительные работы.
Уточнять, до чего договорились, не стала, по дороге выпытаю у начальства. И так уже злоупотребила служебным временем. То, что я с Алексеем сплю, наше личное дело, и ставить в известность его подчиненных не собиралась. Не из скромности, а потому что никого, кроме двоих, данный факт не касается. Поэтому и целоваться не полезла, ограничилась кивком и сдержанной улыбкой. Получила тот же набор в ответ, подумала — а не обидеться ли, и в очередной раз прокляла свою бабскую натуру.
— Ты как-то изменилась.
Потапыч всегда водил сам, хотя по штату и был положен шофер, поэтому разговор начал ещё в машине. Вот это правильно, вот это по-нашему, хотя и начал с прелюдии.