— Да нет пока никакого стресса. Не дошло еще полностью, — признался Игорь, желая показать, что разбирается в себе лучше, чем думает Игорь Васильевич.
— Ну, ладно, хорошо. Если что — звони, делись, нельзя такие вещи в себе держать, — уже забравший дубленку с заднего сиденья и вышедший из машины Игорь Васильевич похлопал машину по крыше, как бы желая Игорю удачи, и пошел к дому, звякнув ключами. Игорь все равно, на всякий случай, глянул на заднее сиденье и пол возле заднего сиденья и только потом тронулся с места, медленно, чтобы увидеть, что Игорь Васильевич зашел в подъезд.
Конечно, все произошедшее казалось сном. Мозг отбрасывал всякую возможность того, что убийство ночью произошло на самом деле, но все равно, даже когда Игорь добрался до дома и уснул, и потом, когда пошел за сыном в детский сад и когда вел его обратно, казалось, что изгоняемое воспоминание следует за ним, как какой-то черный небоскреб на колесиках с одним курящим человеком на освещенной лестничной клетке.
Вечером он поймал себя на том, что смотрит на сына, играющего в гостиной на полу с коллекцией «Тачек», и не видит его, что уже пару часов разговаривает с ним и как-то шутит, но не помнит ничего из разговора и шуток. Телевизор, включенный по совету Игоря Васильевича, крутил детский канал, но Игорь совершенно не отразил, что по нему показывали. «Эк меня расколбасило», — недовольно подумал про себя Игорь, он всегда считал, что расшатать его нервную систему труднее, а теперь сам себе казался медузой на берегу.
Игорь показался себе совсем уже тряпкой, когда вздрогнул от щелчков ключа в дверном замке.
— Мама! — крикнул сын и помчался к двери, Игоря кольнула ревность — сын никогда не встречал его с такой радостью. Игорь вяло удивился тому, что его еще волнуют такие вещи, а потом удивился своему удивлению, почему, собственно, его не должно волновать, любит его сын или нет. Эта мысль зациклилась, затерялась, а ступор вернулся.
Игорь тоже пошел встретить жену, и пока вешал снятое с нее пальто, она, видимо, заметила всю его вялость, туповатость в глазах, поэтому спросила:
— Что ты такой пришибленный сегодня, вчера еще светился. Тебя что, опять выгоняют?
Игорю хотелось сказать ей прямо с порога, чтобы она брала ноги в руки и переезжала вместе с сыном куда-нибудь подальше, в какую-нибудь глубинку, но сдержался.
— Прекрасного ты мнения, — Игорь сделал вид, что делает вид, что оскорбляется, но сыграл как-то вяло.
— Устал после ночи? — попыталась угадать жена, Игорь же согласно кивнул, потому что она была отчасти права.
Ей некогда было разбираться с Игоревыми проблемами, и она переключилась на сына, всячески его тиская, а сын принялся виснуть на ней, они о чем-то заговорили, но Игоря опять накрыло мрачностью и усталостью, и он только смотрел на милующихся сына и жену, словно глядя на экран приглушенного телевизора.
— Что было-то? — спросила жена. Игорь только махнул рукой.
Как робот, Игорь сопроводил жену в ванную, периодически выгоняя пытающегося помыться с матерью сына, потом на кухню, слушал, как она читала сыну, сидя в ногах на сыновей кровати, так что сын в итоге перебрался к нему на колени. Так же автоматически он занялся сексом с женой и лежал, глядя в потолок, пока она не уснула. Чтобы не беспокоить ее своими поворотами с бока на бок, Игорь ушел на кухню, встал у окна, закурил и не успокоился, пока не опустошил всю пачку.
Жена, разбуженная пустотой возле себя, пришла, бесшумная, как призрак в своей ночной рубашке. Игорь увидел, как мелькнуло белое отражение, снова подпрыгнул на месте и опять возненавидел себя за это. Жена положила руки ему на плечи и спросила, все ли нормально. Игорю не хотелось отвечать, далеко внизу компания молодых людей играла ногами в хоккей на старом катке возле школы, шайбой им служила пластиковая бутылка из-под пива. Игорь, глядя на них, подбирал слова, чтобы ответить жене и не напугать или как-то неосторожно не обидеть ее.
— Просто сон что-то перебил, — наконец сказал Игорь как можно более непринужденным голосом, но ему самому не понравилось, как фальшиво звучит его непринужденный голос. — А так-то да, все нормально.
— Надеюсь, вы там не по саунам зависали с особым заданием, — с легкой усмешкой заметила жена, обнимая его поперек живота. — Пойдем спать.
— Я бы предпочел контрафактом заниматься, — сказал Игорь, и ему понравилось, как вернулась его обычная шутливая интонация, которую даже не нужно было играть. — Бытовой техникой. Сейчас еще выкурю пару окурков из пепельницы — и пойду. Все нормально, правда.
— Мои возьми, они уже вон лет шесть лежат в столе, — предложила жена и протянула пачку, вытянутую из вытянутого ящика. — Я пойду, ты с собой точно ничего не сделаешь? Выглядишь, как бассет-хаунд.
Игорь честно рассмеялся от ее такой заботы о нем и ущипнул ее, когда она уходила. На миг черный небоскреб исчез у Игоря из-за спины, но когда жена ушла, все накатило с новой силой.
— Все нормально, — сказал он шепотом молодым людям, гоняющим бутылку по катку. — Все нормально, правда.
Глава третья
На следующее утро, когда Игорь сел уже в машину и проехал половину пути до работы, позвонил Игорь Васильевич и сказал, что главный дал еще один выходной, так что Игорь может спокойно спать.
— Какое «спать», ты позже не мог позвонить? — возмутился Игорь. — Я уже почти доехал. Так можно обратно разворачиваться? Ничего не изменится?
— Можно, можно, — успокоил Игорь Васильевич. — Кстати, ты как?
— Да не очень что-то. Вчера весь день дергался, когда проснулся. Это нормально?
— Конечно, нормально, — сказал Игорь Васильевич, — и нормально будет, если ты будешь дергаться еще с годик, это значит, что ты не совсем социопат. Вообще, нормально было бы, если бы ты, допустим, в запой ушел после такого и больше бы не вернулся к нам. Так бы нормальный человек поступил. Но ведь нас поэтому и понабрали, что мы не совсем в своем уме.
— Понятно, — сказал Игорь, при том что ничего не понял.
— Понятно, что ничего не понятно, — сбанальничал Игорь Васильевич. — Может, ко мне подъедешь? Побухаем. Я уже и Фила позвал. Правда, он отказался.
— Ты с утра уже собрался пить? — Игорь разворачивал машину в сторону дома, и досада на движение других автомобилей, которое мешало ему это сделать, передалась и голосу Игоря.
— А ты что такой злой? — спросил Игорь Васильевич. — Нет, конечно, не с утра, кем бы мы были, если бы еще с утра? Нет, я думал, мы ко мне на дачку съездим, шашлык забабахаем. Ты ведь не был у меня на даче.
— А кто бы нас обратно повез? — поинтересовался Игорь. — Наши недофээсбэшные корочки?
— Если бы Фил согласился, он бы повез, он ведь не пьет. Он, видно, решил вечно жить.
— Но он же не согласился.
— Я хотел Молодого подключить попозже, но Молодой что-то на звонки не отвечает.
— Не, тухловатый план, — подытожил Игорь. — Вдвоем как-то хреново шашлыки жарить и напиваться, а третьего хрен найдешь.
— Ну да, что-то не судьба. Молодой вроде не противник алкоголя, зависли бы там, глупо бы получилось, — признал Игорь Васильевич, и они попрощались.
Игорь позавтракал перед выходом на работу, но когда выяснилось, что никуда идти и ехать не нужно, он почувствовал как бы второе пробуждение и тут же ощутил некую пустоту в желудке, тем более, движение на дороге прибило его к какой-то круглосуточной тошниловке, вроде бы пиццерии, в больших окнах которой были видны полусонные сотрудники, вытирающие столы. Парковка возле пиццерии была свободна, поэтому Игорь свернул туда, надеясь, что когда он позавтракает по второму разу, машин на дорогах поубавится.
Изнутри, чувствуя себя уже пешеходом, Игорь с удовольствием посмотрел на машины, почти стоявшие в полумраке, морозной пыли, бензиновых и газовых выхлопах, с удовольствием смотрел на троллейбус, сквозь морозные стекла которого была видна одна сплошная многоголовая тень пассажиров. У кассира был сиплый утренний голос и утренний несколько помятый вид, при том что корпоративная форма на нем была чиста и выглажена. Это тоже как-то доставило Игорю удовольствие, сам он уже был бодр и весел, разговор с Игорем Васильевичем стряхнул с него остатки сонливости. И вот когда он совсем уже несколько даже развеселился, заказав кофе, пиццу, — а пока он все это заказывал, за ним образовалась небольшая очередь из студентов и офисных работников, желающих перекуса (это также прибавило Игорю настроения, потому что он редко оказывался сразу впереди очереди), — и вот, когда он, взяв поднос, пошел к столику в уголке, который сразу приглядел себе, еще войдя, ему и позвонили.