И мне пришлось включить фантазию и положиться на шестое чувство, чтобы ощутить присутствие того, кого я не могла видеть и осязать. Как же это трудно - не иметь возможности взять за руку, успокаивающе погладить по голове, оказать первую медицинскую помощь. Даже просто посмотреть в глаза, чтобы почувствовать и разделить боль и страдания. Стояла глухая и безнадёжная тишина. Будто в окружающем мире кто-то выключил напрочь все работы и поездки, а наше офисное здание неожиданно и полностью обезлюдело. Неужели всё так плохо, что попавший в серьёзную переделку Гномик-Механик не в состоянии даже застонать, чтобы дать знать мне о своём присутствии и о том, что он всё ещё жив?
Мне пришло в голову медленно провести рукой по дивану. Может быть, я всё-таки почувствую эту невидимую и неуловимую сущность, может быть, она слабо шевельнётся, чтобы как-то обозначить себя. Я полностью сосредоточилась на том, что моя рука тёплая и наверняка способна исцелять своим излучением невидимых духов окружающего пространства. Мне вдруг припомнился тот уже довольно далёкий день, когда я увидела лежащего на этом диване человека в спецовке. Надо восстановить в памяти эту картину и попробовать пройтись ладонью по воображаемым очертаниям лежащего тела. Наверное, со стороны я выглядела полной идиоткой, когда с сосредоточенным видом совершала пасы над пыльным и поломанным фиолетовым диваном. Какие же они невесомые, эти этажные духи, даже пылинку сдвинуть не в состоянии!
Прошла не одна минута, и на меня накатило полное отчаяние. Может быть, я совсем зря теряю своё драгоценное рабочее время, бросив без присмотра ОМТС? Может быть, истерика Девочки – это всего лишь очередной трюк из тех, на которые так горазды эти изобретательные и предприимчивые сущности? И вдруг я ощутила едва заметное пожатие – кто-то легко и неумело коснулся невидимыми и очень слабыми пальцами моей руки. Пытаясь убедить себя, что это мне не почудилось, я полностью сосредоточилась на этом почти иллюзорном тактильном контакте. Отбросив прочь все посторонние мысли и тревоги, я сделала именно то, что просила сделать Девочка. Теперь, когда мне был дан знак, что заброшенный диван всё-таки обитаем, я сконцентрировалась на том, как мне дорог обитатель покинутого этажа. Он нравился мне в любом своём обличье – и как симпатичный механик в робе, и как сказочный гномик, и даже когда приходил в образе невидимки, чтобы полистать увесистый каталог или огреть Стаса дверью. Я мысленно обещала бесплотному духу, что всегда буду блюсти многовековые традиции и никогда не оставлю домовых без полагающихся им гостинцев. Возможно, мои мысленные тирады были слишком откровенны и откровенно сумбурны, но они возымели своё действие. Невидимый Гномик-Механик заговорил. Его голос был очень слаб и почти совсем невнятен, но я сумела разобрать его затруднённую речь, потому что была всей душой настроена на то, чтобы понять и помочь.
- Боюсь, что я вам больше не понравлюсь, - произнёс он.
- Вам так сильно досталось? – участливым шёпотом поинтересовалась я.
- Если бы я смог материализоваться, - в его сбивчивом и хриплом голосе послышалась горькая усмешка, - вы бы увидели калеку с выбитыми зубами, сломанной челюстью и без правого глаза. Но это ещё цветочки по сравнению с отбитыми почками и многочисленными рваными и колотыми ранениями по всему телу.
- Думаю, что вы стали бы мне нравиться ещё больше, - решительно заверила я. – Но есть ли способ вернуть вас в первоначальное состояние?
- Нет. Мне конец, - он произнёс эти слова с затянувшейся паузой между короткими предложениями, почти беззвучно, но совершенно спокойно - без горечи и надрыва.
А потом, собрав оставшиеся силы, попросил:
- Не бросайте Девочку, если надумаете переезжать. И найдите Патоличева, вы ему обязательно понравитесь.
Он смолк, я перестала ощущать его невесомые пальцы на своей руке. Ещё какое-то время у меня теплилась надежда, что ещё не всё, что я дождусь продолжения этой печальной и безнадёжной беседы. Увы, мои ожидания не оправдались, контакт с невидимой сущностью был полностью потерян.
На обратном пути я наткнулась на Пашу с Максимом, спускавшихся со «своих» этажей. Оба выглядели растерянными и взволнованными, и я поняла, что их бестелесным друзьям тоже пришлось несладко. Но наши снабженец с айтишником не готовы были смириться с поражением и безвременной гибелью наших сущностей.
- Давайте пойдём ко мне и допросим с пристрастием эту истеричку, - предложил Егоров. – Возможно, если она прекратит рыдать и сосредоточится, мы найдём способ действительно помочь.
- Вы их увидели? – на всякий случай спросила я.
- Какое там, - безнадёжно махнул рукой Павел Валерьевич. – Они сейчас экономят каждую каплю энергии. Но Бабайка-Босс держится молодцом, даже шутки шутит.
- Кузьма Кузьмич тоже не сдаётся, - нашёл нужным добавить Максим Сергеевич. Егоров не хотел в такой сложный момент называть своего бесплотного друга Кузей, выказывая ему сочувствие и подчёркнутое уважение.
- А Гномик совсем плох, - печально произнесла я. – И даже не знаю, жив ли он в данный момент.
Коллеги взглянули на меня, и я ясно прочитала по их взглядам, что от женщины они и не ожидали другой реакции. Но я ничуть не разделила их оптимизма, прекрасно понимая, что обитатель четвёртого этажа не из тех, кому нравится нарочно сгущать краски. А вот их невидимые и не желающие материализоваться друзья могли немного приукрасить своё плачевное состояние.
Глава 29
29. Вечер ненастного дня
Стоит ли говорить, что в тот день никто из нас троих толком не мог сосредоточиться на работе. Уже в самом конце рабочего дня Паша со Стасом выехали вместе получать какой-то серьёзный груз, и подвезти меня до центра было некому.
Погода хмурилась, но с гор спускался норд-ост – северо-восточный ветер, прогоняющий дождь. Окрестности стояли слегка зелёные, листва ещё не успела полностью раскрыться. Мне не хотелось садиться в душную и переполненную маршрутку, и я двинулась пешком до своего троллейбуса. Обычно я хожу быстро, но печаль и растерянность невольно замедляли шаг. Когда я проходила мимо автобусной остановки, мой рассеянный взгляд вдруг сосредоточился на очень знакомой фигуре. Среди ожидавших маршрутку людей стоял немолодой гражданин, который точно не был кем-то из наших сотрудников. Почувствовав, что кто-то на него смотрит, мужчина обернулся. Я понимала, что надо отвести взгляд, но вместо этого жадно всматривалась в его лицо. Брови человека удивлённо приподнялись. Естественно, он никак не мог понять причины столь бесцеремонного любопытства. Густые тёмные волосы серебрила седина, симпатичное загорелое лицо совсем не портили добрые морщины. В серо-голубых глазах не было гнева или раздражения, напротив, они с весёлой усмешкой внимательно рассматривали меня. Но я же была воспитанной женщиной, и, радостно взволнованная, я всё-таки отвела взгляд и продолжила свой путь. Сердце стучало быстрее, намного обгоняя мои нарочито небыстрые шаги. И он всё-таки решился, направился следом и без особых усилий догнал меня.
- Постойте, - послышался знакомый голос.
Я обернулась, стараясь, чтобы он не прочитал по лицу моё предательское волнение. Мужчина смотрел внимательно, будто мучительно пытаясь вспомнить, где видел меня раньше.
- Вы меня откуда-то знаете? – всё-таки решился спросить этот незнакомец, выглядящий невероятно знакомым.
- Вы работали на Участке механизации? – выпалила я встречный вопрос. Я рисковала, осенённая неожиданной догадкой, но мой риск оправдался в полной мере.
На его лице прочиталось облегчение, и он с улыбкой ответил:
- Работал, но довольно давно. А вы тоже …
- Нет, - поспешила ответить я, и тут же оборвала себя. Что я должна ему объяснить? Не хватало ещё, чтобы этот симпатичный мужчина посчитал меня сумасшедшей.
Он с напряжённым вниманием ждал моего ответа, а я никак не могла придумать, что сочинить. И тогда я остановилась на том, чтобы сказать полуправду:
- Мы сейчас работаем в вашем здании, только на первом этаже. И у нас происходят некоторые странные вещи. В ваше время там ничего необычного не случалось?