- Так вы же его принесли, - недоумённо обратился он к Дмитрию Владимировичу.
- Как же я мог его принести? - начал горячиться и так разозлённый происшествием зам. – Ну-ка вспоминайте, кто заходил к вам в течение последних десяти минут.
Мы недоумённо переглянулись. Обычно ОМТС – это оживлённый проходной двор, но именно последнюю четверть часа мы наслаждались полной тишиной и покоем, продуктивно занимаясь своими многочисленными делами.
- Никто не заходил, - уверенно ответил наш шеф. А мы со Стасом это с готовностью подтвердили. Хрипунов одарил нас выразительным взглядом, явно давая понять, что мы в сговоре со злоумышленниками. Или сами являемся теми, кто решил запереть его в мужском туалете. Однако свои обвинения зам решил не озвучивать. Когда он удалился, мы пришли к выводу, что Дмитрий Владимирович малость заработался и стал излишне нервным. Логика подсказывала, что кто-то из проходящих по коридору сотрудников просто решил, что снабженцы в очередной раз забыли ключ в дверях, автоматически запер дверь и поспешил вернуть его в отдел. Но как же мы его, этого заботливого коллегу, не заметили?
- Кажется, у нас завелись невидимки, – подвёл итог Паша. И он даже не догадывался, насколько точной оказалась его догадка.
Глава 5
5. Стас теряет берега
Набегавшийся за первую половину дня грузчик-экспедитор ОМТС использует время обеда для восстановления количества растраченных калорий и полноценного отдыха. Он разогревает в микроволновке и с аппетитом наворачивает ароматную вкуснятину, заботливо приготовленную его женой. Немного послушав музыку и полистав новости, Стас падает лицом в стол и засыпает. В таком состоянии он относительно безопасен. Но с неисправимым маньячелло, как именовал его наш прежний завхоз Боровский, надо всегда держать ухо востро. Длинные конечности позволяют наглому типу быстро перекрывать проход к сетевому принтеру, расположенному в другом конце нашего небольшого узкого кабинета. Этот дамский угодник пребывает в полной и непоколебимой уверенности, что его прикосновения всегда желанны и абсолютно уместны. И мои многолетние попытки убедить его в обратном так и не достигли устойчивого положительного результата. Периодически приходится достаточно резко напоминать коллеге, что не каждой сотруднице приятно ощущать себя домашним питомцем, которого можно без разрешения приласкать и потискать. К счастью, у Стаса пониженный болевой порог и непереносимость женской грубости. В общем, если двинешь и наорёшь, на какое-то время помогает. Но совсем не потому, что у маньячелло просыпается совесть. Он начинает дуться и ныть, что не выносит грубых женщин. На что я заявляю, что не люблю липучих, приставучих и невоспитанных мужчин. Но здесь Стас непробиваем, он абсолютно уверен, что неотразимо приятен, а я от него без ума и только набиваю себе цену, прикидываясь паинькой и недотрогой.
Бывает так, что все имеющиеся заявки наш экспедитор успевает выполнить в первой половине дня, но в тот день он отбыл сразу после обеда. Покатавшись часа два, Стас влетел в кабинет в приподнятом настроении и сходу заявил мне игриво:
- Твои воздушные поцелуи растопили моё сердце.
Я в недоумении уставилась на него. Однако нашла нужным поинтересоваться, о каких именно поцелуях шла речь.
- Не прикидывайся, - усмехнулся Стас. – Разве не ты только что стояла у окна и излучала любовь и нежность?
- У какого окна? - строго и недоумённо спросила я.
- Оно у нас одно-единственное, - всё ещё улыбаясь, заметил маньячелло.
- У тебя видения, - не собираясь потакать тупым заигрываниям, огрызнулась я.
- Пытаешься меня разыграть? – высказал предположение Стас. Его довольная улыбка начала кривиться и таять.
- Ещё вопрос, кто кого разыгрывает.
Меня несколько беспокоила новая тактика обычно весьма консервативного в своих отработанных приёмах обольщения коллеги. Оригинальные выходки с использованием фантазии – это точно не его конёк.
- И что, хочешь сказать, что ты не подходила к окну, не смотрела на меня влюблёнными глазами и не посылала воздушные поцелуи? – уточнил Стас довольно резким тоном.
- Я вообще последние сорок минут не покидала рабочее место, - отчеканила я.
Что за идиотская манера приписывать мне свои необоснованные эротические фантазии?
- Хочешь сказать, что мне померещилось? – уже совсем злобненько поинтересовался маньячелло.
- Это был мираж, - стараясь не раздувать конфликт, ответила я.
Стас смерил меня долгим подозрительным и пронзительным взглядом и в очередной раз обозвал странной женщиной. Я нисколько не обиделась, так как никогда не вписывалась в выработанные коллегой стандарты – не пила спиртного, не делала красивую аккуратную стрижку и не считала его образцом настоящего мужчины.
Глава 6
6. Лицо птицы
Довольно скоро мне пришлось убедиться, что мелкие странности, к которым я отнеслась поначалу со свойственным мне скептицизмом, имеют тенденцию становиться всё более изощрёнными. Дошло до того, что я начала всерьёз подумывать о собственном психическом здоровье.
Как обычно, выполняя свои упражнения у излюбленного окна между третьим и четвёртым этажами, я попутно наблюдала за птицами, регулярно посещавшими наш старый орех. Дерево вплотную примыкало к зданию и пока не стало очередной жертвой захватчиков.
Обычными посетителями плодовитого грецкого ореха, разумеется, были вездесущие воробьи. Однако порой их сменяли желтогрудые синички и похожие на них, но розоватые зяблики. Верхние ветки находились на уровне моих глаз, и можно было хорошо рассмотреть пернатых гостей. Пичуги, в свою очередь, не проявляли ни малейшего страха или беспокойства. Скорее всего, они меня просто не видели. Иначе мои интенсивные движения наверняка бы их вспугнули. Хотя согласно научным теориям зрение у птиц гораздо острее человеческого, а стекло они, напротив, в упор не видят и зачастую не воспринимают в качестве опасности. Есть даже специальные способы, помогающие сделать невидимую преграду видимой птичьим глазам и спасти жизни пернатым, любящим врезаться в застеклённые небоскрёбы.
На этот раз на смену воробьям прилетела горлинка. Эти милые дымчатые дикие голуби с чёрно-белым разомкнутым ожерельем на шее в нашем городе не редкость. А их воркование, отдалённо напоминающее характерное пение кукушки, но не двойное «ку-ку», а трёхтактное «ту– тууу- ту», можно слышать часто и повсеместно. Но та горлинка, что устроилась перед моим окном, и не думала куковать. Зато она развернулась и уставилась прямо на меня. Птица ничуть не испугалась, чего нельзя было сказать обо мне. Голубиная головка имела плоское человеческое лицо. Мои глаза с возрастом стали дальнозоркими, и приходится пользоваться очками, чтобы читать, писать и вдевать нитку в иголку, но на расстоянии пары метров я вижу довольно чётко. И я в деталях рассмотрела лицо птицы, решив поначалу, что какой-то негодник надел на горлинку кукольную головку. Однако глаза на белом лице были не кукольными и не птичьими, хотя и пропорционально маленькими. Как и изящный носик, и презрительно кривящиеся ярко-розовые губки. Эта странная человеко-птица внимательно изучала меня. И ясно давала понять, что не испытывает по отношению ко мне ни страха, ни уважения. Я закрыла глаза, чтобы избавиться от наваждения, а когда вновь открыла их, ветка была пуста. В задумчивости я спускалась на свой уже просохший после влажной уборки этаж. В голове роились сказочные образы мифологических дев с птичьими телами. Сирин, Алконост, Гамаюн, Стратим-птица и Матерь Сва – ведь всё это героини легенд и сказок, не имеющих ничего общего с нашим современным промышленным городом. А значит, самое время исполнить песенку Фрекен Бок на тему: «Ля-ля-ля, а я сошла с ума. Какая досада…»