В последний раз я заглядывала в архив несколько месяцев назад, когда мы только въехали в это здание. С тех пор помещение, прежде заваленное папками с различной документацией, полностью опустело. То ли предыдущие арендаторы позаботились вывезти ценные бумаги, то ли кто-то ушлый сдал никому не нужное добро в макулатуру и неплохо на этом наварился. Если бы не новогодние подарки, аккуратно разложенные сотрудниками ОМТС на чистых информационных досках в самом центре просторного кабинета, архив казался бы полностью заброшенным. Мебель отсюда забрали, но, на наше счастье, справа, подальше от двери, действительно имелся укромный закуток. Наверное, здесь когда-то была небольшая кладовка, но в настоящее время дверь в ней отсутствовала. Там мы и разместились, предварительно расстелив на ещё не успевшем состариться линолеуме пола запасённую ветошь. Помещение архива довольно тускло освещалось круглым наддверным голубоватым светильником. Такие же дежурные лампы были установлены в коридорах и на лестничных площадках пустующих этажей. Мы старались не переговариваться, но каждый из нас троих задавал себе вопрос: придут ли незваные гости снова?
Вскоре в дверь постучали. Скучающий охранник решил поинтересоваться, как у нас дела и не требуется ли помощь. Вышедший на стук Паша, с трудом сдерживая раздражение, объяснил, что мы прекрасно справляемся и надеемся управиться до часа или двух. Дежурный пожилой отставник наверняка почувствовал, что его появлению не рады, и больше нас не тревожил. Вероятно, он заподозрил, что мы подозреваем его в намерении поживиться хранимыми в архиве сладостями. И наверняка он был уверен в том, что мы и сами не прочь полакомиться конфетами, а потому и придумали это ночное распределение.
Правильно говорят, что ничего нет хуже, чем ждать и догонять. Минуты тянулись с ленивой бесконечностью, но спать мне совсем не хотелось. Обычно сонливость наваливается на меня около девяти вечера, но стоит пропустить благоприятный момент, и можно часами проваляться без всякой надежды отправиться в объятия Морфея за долгожданным отдыхом.
Я осторожно поглядывала на своих товарищей по засаде. Даже в полутьме было заметно, что Макс напряжён, сосредоточен и серьёзно настроен разгадать свалившуюся на нас тайну. А вечный сибарит и искатель приключений Паша удобно развалился у стены, но ему явно не хватает сигаретки и чашечки кофе. Однако он готов потерпеть, так как загадочные воры-скотиняки не должны остаться нераскрытыми и безнаказанными.
Глава 11
11. Забытые на этажах
Я очень осторожно проверяла время по своему рабочему кнопочному телефону, отвернувшись к стене и стараясь, чтобы свет экрана не выдал притаившихся в кладовке людей. Была без одной минуты полночь, когда я почувствовала, как замерли Макс и Паша. Сразу выключив экран, я осторожно обернулась. Это действительно было похоже на чудо. Дверь архива не приоткрылась ни на миллиметр, но около подарков буквально из ниоткуда возникла уже знакомая нам троица. Паша с Максом переглянулись, и я сразу поняла, что они заранее договорились вести видеосъёмку с двух своих смартфонов. Мало им было работающей видеокамеры. Однако сейчас мы находились со стороны подарков, и ракурс несомненно был более выигрышным. Теперь мы могли рассмотреть лица злоумышленников. Разумеется, насколько это позволяло неяркое освещение.
Трое пришельцев были настолько заняты своим делом, что совсем не заметили слежки.
- Сегодня надо закончить, - заявил самый старший и упитанный мужик, статью и повадками смахивающий на начальника. - Они вот-вот начнут раздачу.
- В прошлый раз совсем мало нашли, - заметил тот, кто походил на офисного клерка.
И тут наш Павел Валерьевич, не без труда, но тихо поднявшись на затёкшие от сидения ноги, выступил вперёд и спросил:
- А что именно вы хотите найти?
Этот Пашин выход явился неожиданностью для нас с Максом, однако Егоров ничуть не растерялся и продолжил бесстрастно вести запись, а я внимательно следила за каждым движением незваных гостей, опасаясь за жизнь и здоровье коллеги.
Троица среагировала на появление человека весьма бурно. Я бы сказала, что конфетных воришек охватила паника. Они то смотрели на Пашу, то переглядывались между собой. И вдруг их не стало, все трое моментально испарились. Павел Валерьевич в недоумении оглянулся на нас.
- Я же говорил, что они мгновенно исчезают, - в голосе Егорова звучало если не торжество, то удовлетворение от того, что его наблюдение подтвердилось. - Это не живые люди, а какие-то голограммы.
- Ага, - возразила я. - И голограммы разворачивают конфеты и разбрасывают обёртки где попало.
- Да, тут что-то не сходится, - согласился Макс. – Но ведь мы трое можем поклясться, что не находимся во сне или под воздействием препаратов.
- Мы прекрасно их видели и слышали, да и записи камеры никто не мог подделать, - заключила я. - Но у меня объяснения происходящему нет.
- У меня тоже, - признал Павел Валерьевич. - И теории Максима Сергеевича о споре и диверсии не дают ответа на вопрос, как они умудряются это проворачивать.
- А может быть, это некая разработка военных, что здесь обитали? - предположила я. - Роботы-невидимки, которые беспрепятственно проникают в закрытые помещения и находят то, что нужно.
- Зачем военным конфеты? - усмехнулся Паша.
- Но ведь они искали что-то конкретное, - напомнил Егоров. - Знать бы, что именно.
- А что можно найти в конфетах, кроме пальмового масла? - задала я риторический вопрос. - Зря ты, Паша, поспешил вылезти, надо было ещё немного послушать их беседу.
- Не хотел дожидаться, чтобы они начали потрошить подарки, - немного виновато пояснил он.
Это вполне в духе Павла Валерьевича — предельная аккуратность и хозяйственная забота о товарах, находящихся под ответственностью ОМТС.
Ведя эту беседу, мы и не заметили, что постепенно переместились ближе к подаркам и оказались именно там, откуда исчезли таинственные пришельцы. И вдруг я почувствовала, что между мной и Пашей кто-то или что-то есть. Я не услышала звука, не увидела даже лёгкой тени, не ощутила мимолётного прикосновения некой невидимой материи. Наверное, сработало то самое пресловутое шестое чувство, на которое многие ссылаются, но убедительно и научно объяснить природу которого так никто и не удосужился. Изменение температуры, некие вибрации воздуха?
И я с полной уверенностью тихо сказала:
- Они здесь.
Паша с Максом не стали пугаться и озираться. Они замерли на месте и вопросительно посмотрели на меня. Уж не знаю, откуда я набралась смелости, но, взглянув на пустоту между мной и шефом, я произнесла:
- Хватит прятаться, будет только хуже.
- Ну хватит так хватит, - произнёс довольно низкий мужской голос, и между нами возник уже знакомый крупный мужчина в хорошем костюме. - Потом не жалуйтесь, вы сами напросились.
В этот момент я задала себе вопрос, не пора ли бежать к охраннику и просить его вызвать полицию.
- Не надо полиции, - поспешил произнести темноволосый парень в спецовке, материализуясь за спиной Макса и внимательно глядя мне в глаза.
Надо же, они ещё и мысли могут читать! Мне это совершенно не нравилось. Оглянувшись, я обнаружила, что за моей спиной с нехорошей улыбочкой стоял тот, кого я определила как клерка. Павел Валерьевич прекрасно понял, что мы не в самом выигрышном положении и можем подвергнуться нападению. Он тут же принял боевую стойку.
- Они читают мысли, - предупредила я. - При атаке это надо иметь в виду.
Мои слова несколько озадачили воров.
- А кто тут кого собирается атаковать? - вопросил крупный дядька.
- А вы нас просто так окружили или собираетесь водить новогодний хоровод? - поинтересовался Максим Сергеевич.
- Мы вас сюда не приглашали, - довольно нагло заявил большегрузный тип. Он наверняка был главарём этой банды.
- Мы вас тоже, - отпарировал Паша.