— Это не я! — волком взвыл Сет, глядя в горящие от гнева глазища адского пса, человеческая голова которого превратилась в лохматую собачью морду.
— Этому нет доказательств, — вставил Аид, — неужели уважаемые сотрудники странного отдела поверят, будто малолетние дети смогли справиться с мудрыми богинями?
В ответ на это Ваня ухмыльнулся, но ничего не сказал. Пусть думают, что хотят.
— Где моя дочь? — придя в себя от увиденного, вдруг спросил Шаулин.
— Она сидит в вашей машине со своим привидением, — ответил мальчик.
— Я хочу…
— Сперва суд, начальник, — одернула его Марго, показывая на сидящего связанного Сета. — Нам нужны все свидетели, в том числе и две боевые девы.
Братоубийца понимал, что он попался, и теперь на него повесят все чужие преступления, лишь бы его отлучить от клана и отправить в пожизненную ссылку. Надо было искать лазейку, чтобы отболтаться и уйти на дно, спрятаться, залечь и ждать, когда все забудут о его неуклюжей попытке избавиться от мальчишки. Если бы не он, сейчас с цепью на запястьях сидел бы бог из другого клана. И весьма, надо сказать, справедливо. Необходимо что-нибудь срочно придумать. Как жаль, что воскрешенная им женщина пропала в самый неподходящий момент. Смекалистая нежить с легкостью преподносила ему весьма изощренные сценарии. Она запросто смогла бы стать его адвокатом. Главное, не брать на себя то, чего не делал и не сознаваться в планах убийства…
Престарелый советник не спускал глаз со спокойно дышавшего в постели юного господина. Мальчик, подложив руку под щеку, сладко спал, и разбудить его не могли ни одним из проверенных во дворце способов. Даже резкий запах цветов из сбора любимой сестры, который маленький правитель ненавидел всеми фибрами души, остался без внимания. Сероглазая высокая женщина, подобрав подол длинного полупрозрачного платья, сидела у изголовья кровати, шепча единственное слово — имя мальчика. Но он не просыпался.
— Боги, может позвать доктора? — буркнула себе под нос женщина и положила ладонь на лоб мальчика: не горячий, но и не мертвенно-ледяной.
С ним все в порядке, но царевич не в состоянии проснуться уже целые сутки, словно накануне его заставили вскапывать огород без передыху. Старшая любимая сестра, прислонившись к дверному косяку, ковыряла пальчиком в разрыхлившемся дереве и молчала. Никто, казалось, не замечал ее, но смущению девушки не было предела. И только полноватая фигуристая служанка, увидев, как расстроена юная царевна, обратилась к ней:
— Госпожа, вам что-то известно?
Никто во дворце и думать не хотел о магии, не то, что говорить. Отец семейства так много пользовался волшбой, что его пристрастие к чародейству стало ненавистно, пожалуй, каждому в стране, даже женам правителя, не говоря об остальных. А дети держали в тайне свои незаурядные способности по совету приближенных их отца.
— Дело не обошлось без магии? — догадливая служанка пыталась заглянуть в глаза царевне, но девушка отводила взгляд.
— Нет, Рен, — покачала она головой, а потом, спустя несколько мгновений, добавила, — а может и да, я и сама ошарашена тем, что сделали боги с моим братом.
Она подошла и села рядом с матерью мальчика у изголовья. Сказать ей, как пришлось утешать ее сына, царевна не могла, боялась. Пускай и в норме вещей жениться в двенадцать или десять лет, но мать-то еще не знала… и не должна… и не будет… пускай думает, что дети решили связать себя узами после вступления в законный брак.
Мужчине тяжело, маленькому мальчику, некоторые считают, легко. Неправда. Царевич уснул сразу же, как только дверь закрылась за его старшей сестрой. И до сих пор сон не отпустил его. Он проспал и назначенную на сегодня коронацию, и свадьбу… поэтому советникам ничего не оставалось, как сделать объявление для народа и перенести церемонии на завтра. А если спящий принц не проснется? Что тогда?
Любимая сестра предпочитала об этом не думать. Но ни она, ни мама принца, никто из дворцовых и не предполагал, что душа их будущего правителя сейчас сидела в облупленном жигуленке, много тысяч лет спустя после своей жизни, и просила десятилетнюю девочку об очень важной услуге.
Юля непонимающе смотрела на детскую книжку с яркой подписью 'История древнего мира'. Мама очень любила покупать ей подобные издания. Она была археологом, и больше всего хотела, чтобы дочь пошла по ее стезе. Но единственное, что интересовало Юлю в энциклопедиях — яркие картинки, на которых художники-реконструкторы, благодаря полету фантазии, создали немало акварельных зарисовок якобы из жизни древних египтян, хеттов, финикийцев, греков, индийцев… китайцев… всех не перечесть. Казалось, словно художник сел на машину времени в двадцатом веке и отправился в прошлое рисовать эскизы, а потом напечатал все под одной обложкой, снабдив краткой информацией.
— Давай, листай, я скажу, когда хватит, — попросил дух древнего правителя.
— Зачем тебе это? — лицо Юли вытянулось от удивления.
— Там написано про меня и мою страну, — не стал скрывать парень, он поудобнее уселся на заднем сиденье и поправил зеленый египетский нагрудник.
— Ты хочешь знать свою судьбу! — догадалась девочка. — Нельзя это!
— Я все равно ничего не смогу сделать, — перечил правитель, — я проснусь, в полдень коронация, и как только я выпью волшебный эликсир любимой сестры, я забуду до смерти о тебе и обо всем, что тут произошло.
— Тогда зачем тебе знать о будущем? — не понимала девочка.
Парень огляделся, и его взгляд упал на рулончик серой бумаги шириной в ладошку. То, что нужно. Свиток неиспользованного папируса.
— Я напишу послание для советника, чтобы история пошла так, как рассказано в этой книге. Ты откроешь мое будущее?
— Вряд ли, — пожала плечами Юля, — ты же ни имени своего не сказал, ни родину не назвал. Но если ты уверяешь, что про тебя…
— Не про меня, я видел в этой подшивке свою утварь, бюсты старшей сестры и первой жены моего отца, папины барельефы из гробницы! Листай, и я скажу, где начнешь читать, а я запишу на папи….
— На туалетной бумаге?! — прыснула Юля, заметив, на чем собрался конспектировать древний правитель.
Хотя… если верить картинкам в книжке, в давние времена писали на свитках. Никто и не думал, что, спустя несколько тысяч лет подобные рулончики будут иметь совсем иное назначение. Девочка задумалась о другом: как можно хотя бы что-то написать на рыхлой податливой бумаге, предназначенной вовсе не для занятий чистописанием. Но ничего не оставалось делать, она нашла шариковую синюю ручку и протянула призраку.
— Это что? Палочка для письма? — удивился он, с интересом разглядывая прозрачный пластик, увенчанный синим колпачком и украшенный позолоченными буковками Corvina, смысл которых был совершенно скрыт от древнего правителя.
— Шариковая ручка, — по слогам выдала Юля. — То есть да, палочка, в которой должно хватить краски, чтобы записать все то, что я сейчас прочитаю.
Дух, превратившись от удовольствия в десятилетнего мальчишку, довольно улыбнулся и попросил листать книгу.
Красивые картинки, пусть даже и не очень привычные древнему, он уже не рассматривал. Успел это сделать, по пути до дачи. Сейчас совершенно не было времени на любование пирамидой Хеопса или дворцом Хатшепсут. Когда каждая минута на счету, нужно искать только необходимую информацию. Страница за страницей, и вот парень ткнул пальцем в картинку медного зеркала.
— Вот это моя личная вещь, давай отсюда и пока там будет обо мне.
— Так ты… — но тут ладонь привидения закрыла рот девочки:
— Только не называй меня, просто читай текст, ладно?
Ошарашенная Юля, узнавшая имя своей предыдущей реинкарнации, устроилась поудобнее и стала выразительно диктовать. Наученная в школе, она читала по несколько слов, стараясь выделять запятые, а правитель быстро рисовал столбцы разнообразных кривоватых значков. Ему неудобна была шариковая ручка, тончайший папирус рвался то тут, то там, пока Юля не подложила под ленту туалетной бумаги толстую книжку. И чем дальше читала девочка, тем мрачнее становился древний правитель.