- У дона Хуана есть чудные слова, которые мне всегда нравились: «В любой ситуации воин должен действовать безупречно», - поучительно сказал им Горячев, надевая очки и окончательно становясь похожим на университетского профессора. - Вы действовали безупречно, и поэтому вам повезло, вот что я хотел сказать. До удара газового баллона об асфальт и взрыва у вас было от силы секунды четыре. За это время вы успели заметить опасность, идущую с неожиданной стороны, и посильно защититься от нее.
- Я его видел, - невпопад ответил Валуйский, мотая головой. - Я видел гада, Николай Васильевич. Там, на крыше, когда он бросал баллон. Волосы темные, в жилетке, что всякие коммунальщики носят, цвет еще такой желто-зеленый, не помню, как называется...
- Салатовый, - слабым голосом подсказал Скрипка и истерически захихикал. Горячев успокаивающе похлопал его по руке. Наверное, подумал, что шок...
- ...Баро, ты нормально?
- Да, нормально, - открыл глаза Скрипка. - Уже иду.
Он поднялся с пуфика и прошел вслед за Алей в рабочую комнату.
Весь отдел «Т.О.Р.» был, кажется, в сборе. Горячев нахохлился за своим ноутбуком, посверкивая очками. Краснов за столом совершал какие-то сложные манипуляции с несколькими карандашами, скотчем и устрашающего вида ножом. Забинтованный Валуйский спал на диване младенческим сном, держа за руку Лену Марченко. Аля прошла на свое привычное место под форточкой и чиркнула зажигалкой, закуривая.
- Вот все и в сборе, - констатировал Краснов. - Только Марины нет, но она в поле, ищет нашу девочку-потеряшку. Сейчас начнем, еще две минуты. Сергей, если не сложно, помоги.
Скрипка подошел к Ярославу, с интересом глядя на лежавшие перед ним предметы. Тут были пять карандашей, которые экстрасенс заточил до неправдоподобной остроты, здоровенный складной нож с характерными следами грифеля на лезвии, моток канцелярского скотча и немалых размеров лист девственно-чистой бумаги.
- Что это вы задумали, Князь? - с интересом спросил Скрипка.
- Импровизирую, - пожал плечами Краснов, отматывая кусок скотча. - Бери ножик, юный падаван, сейчас я покажу тебе правильную сторону Силы.
- Вы меня пугаете, - буркнул Скрипка, но нож, тем не менее, взял.
Краснов приложил один из карандашей к указательному пальцу левой руки, придерживая большим. Аккуратно, в три витка, примотал его скотчем.
- Режь, - кратко велел он Сергею, кивая на свою руку.
- Скотч? - на всякий случай уточнил Скрипка.
- Нет, вены, - фыркнул Ярослав. - Скотч, ясное дело.
Скрипка перерезал скотч, и процедура повторилась со всеми пальцами левой руки Краснова по очереди.
- Прекрасно, - одобрил Ярослав, пошевелив всеми пятью карандашами по очереди. - Сергей, бери бумагу, и пойдем к Игорю. Еще столик подтащи к дивану, будь добр.
Скрипка выполнил, что просили. В результате рядом с безмятежно спящим Валуйским очутился журнальный столик с расстеленным листом бумаги, а в изголовье дивана сел сосредоточенный Краснов с карандашами, примотанными к пальцам.
- Я, конечно, всё понимаю, - нервно сказала Лена, сжимая руку Игоря. - Но что-то больно вы, Ярослав Олегович, на Фредди Крюгера смахиваете. А я, знаете ли, за Игоря беспокоюсь.
- Ценю хорошую шутку, - ровно сказал Краснов, кладя правую, свободную, ладонь на лоб Валуйского. - Тем более, параллели действительно налицо. Но можешь не беспокоиться, никто не пострадает... наверное.
Он длинно выдохнул, закрыв глаза и громко сказал:
- Так, граждане. Смертельный номер, слабонервным не смотреть, сильно нервным лучше вообще покинуть помещение. А если серьезно — то я прошу всех некоторое время посидеть тихо, потому как дело новое, неосвоенное, на голых интуиции с импровизацией. Может потребоваться какое-то время... хотя нет, не потребуется, уже поперло, каже...
Он замолчал на полуслове, медленно повел головой сначала вправо, затем влево. Глазные яблоки под закрытыми веками двигались хаотично. Скрипка лишь мысленно присвистнул. Так быстро, буквально за несколько секунд, входить в транс у него не получалось и на самой мощной «волне».
Краснов вытянул левую руку с карандашами вбок, над столиком. Валуйский беспокойно зашевелился, и Лена почти беззвучно принялась его успокаивать и гладить.
Левая рука Краснова затряслась, сначала крупной дрожью, потом всё мельче и мельче, почти неразличимо. Валуйский на диване метался и дергался — кажется, ему снилось что-то совсем нехорошее. Тихо и плавно, каким-то невероятно изящным движением, Краснов опустил трясущуюся руку вниз, на бумагу.
Это был действительно «смертельный номер». Скрипка, открыв рот, смотрел, как мельчайшие движения пальцев с привязанными к ним карандашами превращают белую поверхность в испещренный пятнами фон. Краснов рисовал не последовательно, как делают художники — овал превращается в схематичное лицо, лицо постепенно обрастает подробностями — он, скорее, передавал стоящую перед его внутренним взглядом фотографию. Судорожные подергивания пяти карандашей сразу с какой-то нечеловеческой точностью воспроизводили картинку целиком.
Вот край газового баллона с полустершейся надписью «Пропан». Вот разлетевшиеся на ветру волосы, вот часть щеки, вот ограда крыши. Рука снова идет вверх, чуть сдвинувшись вправо, и снова — волосы, щека и нос, тонкие губы, заросший щетиной подбородок, шея, край толстовки с толстым шнуром, к концу которого привязан крупный «колокольчик»... Сергей скривился — всё-таки его «манекены»-расклейщики не были обострением паранойи.
Валуйский на диване вдруг перестал метаться и обмяк. Лена испуганно ойкнула и посмотрела на Краснова. Но всё, кажется, было в порядке, просто кончилось «рабочее время»: экстрасенс открыл глаза и устало откинулся на диван. С удивлением взглянул сначала на сточенные почти до деревяшек карандаши у себя на пальцах, потом — на рисунок.
На рисунок, к слову, получившееся походило мало. Скорее — на большую черно-белую фотографию или, что вернее, на картину в жанре гиперреализма. Во весь лист формата А3 на зрителя глядело очень неприятное и даже пугающее лицо. Лицо убийцы, швыряющего газовый баллон с крыши.
- Эпическое полотно «Воплощение смерти Сергея Скрипки», - криво усмехнулся Сергей. - Сожгите, пожалуйста, эту дрянь, как станет больше не нужна. Смотреть на него физически неприятно, согласитесь? Настолько омерзительная рожа, просто невероятно. Его бы такого первый же полицейский патруль задержал.
- Да, странное лицо, - отрешенно пробормотал Краснов. - Но Игорь увидел именно так.
- С ним всё в порядке? - требовательно спросила Лена. - С Игорем? После ваших фреддикрюгерских вторжений к нему в сон?
- Да, всё в порядке, - заверил ее экстрасенс. - Сейчас он спит без сновидений, и ближайшие полчаса-час его из пушки не добудишься. И не надо, пусть отдыхает.
- Да-а, - протянул Горячев, вместе с Алей разглядывая получившийся рисунок. - Наши художники, что делают фотороботы, от зависти бы удавились. Но Сергей, кстати, прав: такого типа задержит первый же встречный патруль, какой бы там жилет на него не был надет. Такой, я бы сказал, инфернальной угрозой и агрессией от него веет, это что-то.
- Верное слово, очень верное - «инфернальной», - сухо согласилась цыганка, кладя обе руки на фоторобот. - Я вообще сомневаюсь, что человек это. Ой, неохота лезть, совсем неохота, но теперь ведь моя очередь, да, Ярослав?
- Да, - кивнул Краснов. - Сможешь сказать, что с ним и где он?
- Сейчас, - поморщилась Сочина. - Ох, спаси и сохрани, Господи. Ну, попробуем...
Она закрыла глаза и на какое-то время ушла в себя, лишь руки хаотично двигались по бумаге. Скрипка подошел поближе, готовый, в случае чего, подхватить цыганку — при контакте медиума с особенно злым «визитером» с Той Стороны его запросто могло отбросить или ударить о стену и даже об потолок. Сергею отчего-то крепко запали в голову слова Али - «я вообще сомневаюсь, человек ли это». В этом определенно был резон.
Сочина открыла глаза, помотала головой, приходя в себя.
- Ничего, - удивленно произнесла она. - Пусто. Этого человека нет. Вернее, он был раньше, но словно кончился. Но не умер, а как-то по-другому... словно куда-то ушел и дверь за собой закрыл.