Сергей продолжал «листать», и перед ним вновь разыгрывались нешуточные сцены трагического спектакля. Вот опять человек в плаще. Прячась за дверцей массивного старинного гардероба, он наблюдает, как другой, тот, что в куртке, достает из ящика письменного стола шкатулку, вытряхивает из нее какие-то детали и пакет. От алчности, обуревающей гостя в кожанке, руки его начинают дрожать, и он чуть не роняет прозрачный пакет с деньгами. Дальше – снова хозяин, он в недоумении и тревоге: его по телефону просят срочно куда-то пойти, он уточняет место, затем одевается и уходит.
Все, дальше можно не смотреть. Главное увидел: хозяина в момент преступления в доме не было. Убийца все спланировал и хладнокровно поджидал нужного момента. И еще, они оба – из преступного мира: тот, что в куртке и его убийца. Явно связаны одной тайной, и тайна эта каким-то образом касается хозяина дома... Вот о чем думал Сергей, спускаясь по лестнице.
– Марина, ну как, нашла что-нибудь стоящее? Наверху есть кое-что, что должно тебя заинтересовать.
Марина, тряхнув головой, как бы сбросила с волос зацепившиеся за них видения из чужой жизни:
- Ничего, что бы могло касаться убийства. Ни одна вещь не вызывает тревоги. Так, обычная память вещей одинокого человека, увлеченного научной работой и охотой. Причем, охота, похоже, больше была нужна для обретения не трофеев.
- Почему ты так решила? - Скрипка заинтересованно глянул на коллегу.
- Все просто. Он много фотографировал. Целая полка на стеллаже отведена фотоальбомам с природой. И только один из них – старый альбом с семейными фотографиями, – Марина говорила медленно, явно еще не совсем освободившись от того состояния, в которое она входила от прикосновений к исследуемым вещам. – У него не было детей, этот дом остался от родителей. А сколько времени мы здесь? Тут почему-то нет ни одних часов.
Сергей достал из кармана телефон:
– Сейчас половина одиннадцатого. А часов здесь, действительно, не видно! Ты еще останешься поработать? Хочу пройтись по поселку.
- Если все сделал – езжай. Мне, кажется, придется здесь задержаться, - тихо ответила Марина.
Пожав плечами, Сергей вышел за порог. Он потратил еще несколько минут, решив все-таки обойти территорию вокруг дома. Вишни, которые он видел из окна мансарды, яблони и груши, что росли чуть ближе к забору, набирали цвет и готовы были по неведомой нам команде укрыть все вокруг белым кружевом в россыпях жужжащих насекомых. Скрипка шагнул за угол дома, взгляд его охватил лужайку, врытый столик и скамейки. Сад являл собою место для отдыха, а никак не для работы в угоду желудку и кошельку. Кое-где доступ был перекрыт зарослями когда-то культурного, садового, но теперь вполне себе дикого кустарника. Взглянув на свой костюм, Сергей решил не испытывать судьбу. В конце концов, он увидел главное, а здесь, в саду, нет ни следа от того преступления.
Еще раз оглянувшись на окна, Сергей повернул в сторону околицы. Там, на невысоком пригорке, открытом всем ветрам, стояла старая мельница. Чуть ниже было расположено русло высохшего ручья. От мельницы остался один остов, бревна истлели от времени, дождей и ветров, крыша скособочилась и, казалось, вот-вот обрушится. Берега ручья были глинистые и зарастали травой позже прилежащих луговин. Весной и летом после дождя там хорошо могли отпечатываться следы.
Сергей приблизился к мельнице, снова потянул воздух носом, и перед ним медленно возникло туманное облако. Сгущаясь, оно обернулось человеком в плаще с продолговатым свертком под мышкой. Человек пришел не от ручья, а со стороны луговины, оглянулся и юркнул внутрь мельничного остова. Спустя буквально минуту он вынырнул из-за ветхих бревенчатых стен уже без свертка и ушел тем же путем, оставив после себя густой «запах» злорадства и алчного предвкушения несметного богатства. Через несколько мгновений сгусток тумана вернулся, дымным веретеном переместился к ручью и материализовался в образ Ремезова. Ремезов из дыма был не таким четким, как предыдущее видение, он, как мираж, плавился и трепетал, грозясь растаять, но все-таки стоял довольно долго, прислушиваясь и оглядываясь. Наконец, он вздрогнул, как вздрагивают от неожиданного звука, посмотрел на небо, пожал плечами и ушел, поминутно оглядываясь.
Сергей Скрипка окинул последним взглядом мельницу и, развернувшись в сторону поселка, размашисто зашагал по улице, густо заросшей раскидистыми рябинами, ивами и березами. Он шел к автобусной остановке, кляня задание и свою простуду.
Глава 3.
Она уже привыкла к тому, что вещи стали ее собеседниками, и ей, в общем-то, нравилось с ними разговаривать. Мир становился как-то полнее, когда удавалось выудить из энергетической памяти вещей какие-нибудь ценные сведения, лежавшие до сих пор мертвым молчаливым грузом.
Марина медленно поднималась по скрипучей лестнице старого дома, заново концентрируясь. Она чувствовала, что в этом доме ей предстоит обнаружить нечто такое, что изменит жизнь нескольких людей, и потому она старалась делать все с особенной тщательностью.
Если экстрасенсы работали в паре или в команде, они старались не делиться друг с другом результатами до того, как закончат определенную часть задания. Потому она и не стала спрашивать Сергея, что именно он увидел во втором этаже. Это было необходимо для «незамыленности» взгляда, чтобы ничто не мешало сосредоточиться. Ведь если ты уже знаешь, что увидели другие – подсознательно обязательно начнешь подгонять свои сведения под их картину происшествия или, наоборот, опровергать ее.
Марина обвела взглядом комнату со скошенным потолком: окна не открывались давно, вездесущая пыль лежала ровным пепельным налетом на каждом предмете. Запах нежилого дома путался в волосах, проникал через нос и, казалось, оседал в самых потаенных уголках мозга. Марина резко выдохнула, будто сдувая накопившуюся пыль, и приступила к исследованию комнаты. Коснулась рукой массивного стула, стоявшего возле книжных полок – ничего. Провела тонкими пальцами по корешкам книг: первая полка – ничего, вторая, третья, четвертая – тоже пусто. Марина обошла все стеллажи - ни один предмет не откликнулся на молчаливый запрос.
Она открывала шкаф за шкафом, ящик за ящиком, касалась пальцами каждого предмета, иногда даже брала их в руки, стараясь как бы прислушаться к ним. Со стороны, наверное, этот долгий процесс чем-то походил на обыск, ведь просмотреть требовалось абсолютно все. Стараясь не отвлекаться на тактильные ощущения, Марина изо всех сил пыталась услышать историю каждой вещи, но пока что ничего почувствовать не могла.
Она открыла большой шкаф, стоявший у стены рядом с окном. Книги, какие-то записи – видимо, научные статьи, запас чистой бумаги, карманный календарик. Все это лежало здесь уже давно, что только подтверждало, что с момента убийства в доме никто не бывал.
На одной из полок, задвинутыми к задней стенке шкафа лежали два небольших пакета, наполненных металлическими деталями. Марина присела за стол и, высыпав содержимое пакетов в две кучки, стала перебирать эти детали. Очень похоже на «запчасти» от часов – шестеренки, стрелки, круглые крышки, встретилась даже плоская батарейка. Марина вздрогнула, будто испугавшись, и покрепче зажала в ладони одну из крышек – смутные образы уже стучались в ее сознание, нужно было только впустить их. Медленный выдох, и…
… вдоль парковой аллеи дул сильный ветер. Седоватый мужчина стоял, держась рукой за воротник пальто, закрывая шею. Громко и как-то сердито шелестела листва. Второй рукой он как бы придерживал за локоть красивую грустную женщину, словно пытаясь ее то ли от чего-то удержать, то ли успокоить. Губы женщины дрожали – ей хотелось заплакать, но она сдерживалась. Марина вслушалась: их разговор, проступал все четче, словно кто-то старательно ловил знакомую радиоволну.