— Руки держи перед собой, — отвечаю ему я, прикидывая, а может и ему в голову ударить? Зачем нам живые? Чтобы что? Допросить? Ну так все понятно, видно же. Молодые студенты или только что закончившие университеты идеалисты. Вступили еще в какую-нибудь «Народную Волю», карбонарии, мать их. В моем мире бомбы кидали и из браунингов палили, а тут магия у них есть. И конечно — не крестьяне они. И не рабочие. Та самая «гнилая прослойка интеллигенции», про которую так нелестно высказывался отец революции. У них нет плана, нет организованного сопротивления, ресурсной базы, у них есть только идеология. Толку их допрашивать, будут про эксплуатацию человека человеков, или с поправкой на мир — обычников магами. И в чем-то я с ними согласен, но методы… а с другой стороны, какой у них выход? Думу тут не создали еще, никакого парламента и выборов не предвидится, а с учетом того, что только маги могут Прорывы закрывать…
— Я вас не узнал сперва, — говорит Николай, держа руки поднятыми: — вы же кузен Кровавой Барыни, не так ли? Знаменитый многоженец. Человек, эксплуатирующий женщин во имя своей похоти.
— Интересно. — говорю я, подходя к нему и легко заворачивая ему руки за спину. Теперь — завернуть вокруг запястий какой-то металлический штырь… даже лучше, чем кандалы будет. Пусть будет с руками за спиной, все спокойнее.
— Вот отразишь нашествие чжурчжэней, закроешь Прорыв, оторвешь голову Свежевателю, а все что люди запомнят — то, что у тебя жен много. — пожимаю плечами я. Меня все еще немного колотит от адреналина, но все в порядке, Маша жива и здорова, пусть и порвала одежду, сейчас она собирает в одно целое нашего шофера и если я что-то знаю о ее квалификации, то скоро Вася-Петя в строю будет. А там и полиция подоспеет… это мне кажется, что вечность прошла, на самом деле и пяти минут не будет.
— Знаете, Володя, у меня есть мечта… — запрокидывает голову наверх, глядя в небо, говорит молодой человек в коричневом сюртуке и с перепачканным чернилами лицом: — что однажды маги и обычные люди смогут жить в мире и покое. Каждый будет делать то, что может. Люди перестанут воевать и ненавидеть. И смогут любить кого захотят. В этом мире перестанут умирать от голода, болезней и войн. Человек — это единственное животное, которое убивает из удовольствия…
— Неправда. — сухо отвечаю я, закончив возиться с его руками: — полно таких животных. У вас, Николай идеалистичное представление о жизни. Впрочем… мне все равно. Разговаривать вы с полицией будете.
— С полицией? О, нет. Мы же маги, как и вы со своей спутницей. Такие дела находятся в юрисдикции СИБ. Мозголомы. — качает головой он: — но вы не беспокойтесь, мы здесь не задержимся. Я признаю свою ошибку, Володя, мы не хотели повредить вашей спутнице или вам, вы случайные жертвы. Но вы задумайтесь, Володя, разве не ужасно то, что одним — все, а другим ничего? Как бы не старался ребенок из крестьянской семьи, каким бы умным он не был, но его попросту не примут в Академию. А вы знаете, Володя, что и у крестьян рождаются одаренные дети? Да и не надо говорить, что это девушки прижили от дворян, такое тоже бывает, но!
— Николай, я не буду с вами спорить… — отвечаю я, глядя как Мещерская помогает заново собранному из мясных обрезков Васе-Пете — встать. Думаю о том, как же мне повезло что я знаю такую женщину как Мария Сергеевна. Маша.
— А зря. У нас не так много времени. — вздыхает мой собеседник, пытаясь пожать плечами, но со скрученными за спиной руками это у него выходит откровенно плохо: — а то мы могли бы поговорить про вашу сестру. Да, вечерами она ходит по званым приемам и балам, смеется над шуточками и пьет шампанское, но иногда… вы знаете, что у Ледяной Княжны есть армейское звание? Да, я не шучу. Она — полковник карательных отрядов Императора. Тех самых, которых в народе зовут Имперскими Псами. А хотите знать как именно ваша очаровательная кузина заслужила имя Кровавая Барыня? Нет? Было такое село в Тамбовской губернии — Караваево. Хорошее село, доброе. Почти тысяча дворов, бабы, ребятишки, все как положено. Ярмарки опять таки проводили…
— Помолчите секунду, — говорю я и повышаю голос, обращаясь к Маше: — ну как там? Все нормально?
— Жить будет! — откликается Мещерская, все еще осматривая водителя, который не знал куда деваться под ее пристальным взглядом: — правда поесть надо хорошо, желательно бульона куриного и поспать. На завтра все тело болеть будет, водочкой лечиться.