Наконец мы проходим на песчаную площадку, обнесенную терриконами земли со всех сторон, деревянная табличка у входа гласит что это «Испытательная площадка номер четыре». Внутри — словно выемка в земле, расчищена площадка, земля выброшена по периметру, так, что мы словно стоим в среднего размера овраге, и только правильные углы и линии выдают искусственность этого сооружения. Валькирии — остаются у входа, они обмениваются какими-то незначительными фразами и встают там, рядом с деревянными столами и табличкой. Андрей кладет свой длинный кофр на стол и расстегивает ремни, открывает его, выставив на общее обозрение длинную винтовку с ореховым прикладом и ложей, с матово поблескивающим воронёным стволом. Рядом с винтовкой, на мягком ложе кофра — пять желтых, длинных цилиндров. Патроны.
Роман тем временем — снимает шинель и китель, оставшись в белой исподней рубашке, несколько раз взмахивает руками, разминаясь. Подпрыгивает на месте, крутит шеей.
Бледный как смерть Борис — снимает пальто и берет в руки винтовку, его руки дрожат. Роман тем временем выходит в центр площадки и смотрит вверх, улыбаясь. Разводит руками.
— Я готов, господа! — кричит он: — давайте же закончим с этим!
— Вы понимаете, Роман Теодорович, что у вас атакующая магия, а не защитная? — еще раз уточняет Игорь, встав рядом со мной, сложив руки у рта рупором и повысив голос: — это просто невозможно! Даже если вы каким-то способом разрежете пулю — вы все равно не сможете ее отразить! Она полетит по инерции и в результате в вас просто будет две дырки вместо одной!
— Вы, Игорь Велесович, слишком много читаете! — кричит из центра площадки Роман и упирает руки в бока: — ну! Долго мне еще ждать? Я начинаю мерзнуть!
— О, боги! — закатывает глаза Игорь: — вы невыносимы, Роман! Борис, будьте так добры, прострелите Роману плечо. Только левое, он правша, ему неудобно будет восстанавливаться.
— Я… сейчас… — Борис откладывает винтовку в сторону: — минуточку… — он достает из кармана платок и вытирает испарину на лбу. Андрей молча подает ему патрон. Борис берет патрон и едва не роняет его. Зажимает его в пальцах и отводит назад затвор винтовки, вкладывает патрон в патронник. Досылает затвор вперед, с поворотом. Щелк. Патрон в патроннике, сейчас осталось только снять флажок предохранителя и нажать на спусковой крючок…
— Роман Теодорович! Приготовьтесь! — кричит ему Игорь, снова прижимая ладони ко рту, образуя некое подобие рупора: — готовы?
— Конечно! — Роман разводит руки в стороны и его предплечья покрываются багровым туманом, туман собирается и концентрируется в два темных клинка, которые словно служат продолжением его рук: — всегда готов!
— Борис Сергеевич, я вас умоляю, куда-нибудь в мякоть. — говорит Игорь, опуская руки и обращаясь к молодому человеку в очках: — даже если валькирии исцелят, все одно последствия будут.
— Да я уж стараюсь… — пыхтит Борис, вскидывая винтовку. Ствол винтовки ходит ходуном. Выстрел! Стоящий в центре площадки Роман Унгерн — даже не пошевелился. Пуля с взвизгом уходит в рикошет от земли и зарывается в террикон, выбив облачко снежной пыли.
— Цельтесь лучше, Борис Сергеевич! — насмешливо кричит Роман: — что-то вы сегодня не в форме!
— И правда, Боря, ты куда-то не туда целишь. — подает голос Андрей и протягивает еще один патрон: — вот.
— Да знаю я… рука дрогнула, — вздыхает Борис, досылая еще один патрон и вскидывая винтовку.
— Еще раз! — кричит корнет Роману: — а может быть прекратим уже дурью маяться и в ресторан пойдем? Там сегодня повар новый приехал! И после обеда программа занятная! Мадам Жюдик выступает!
— Ежели Борис Сергеевич готов признать, что он труса спраздновал и педант, тогда поехали! — кричит в ответ Роман и взмахивает лезвиями, растущими прямо из его предплечий: — а в противном случае нет!
— Борис Сергеевич… — вздыхает Игорь: — пожалуйста, цельтесь получше и… — снова грохот выстрела оглушает нас! Пуля уходит куда-то в зенит.
— Так мы тут до завтра простоим… — грустит Игорь: — а у нас столик в «Шевалье», а потом к цыганам можно было поехать…
— Дайте сюда уже… — старшая валькирия, которую Борис представил как Марту — отодвигает его в сторону и берет в руки винтовку, одним движением отводит затвор назад и стрелянная гильза взблескивает в воздухе, падает неподалеку. Протягивает открытую ладонь. Андрей молча вкладывает в ее ладонь патрон. Она вкладывает патрон в патронник, доворачивает затвор и поднимает голову.
— Роман Теодорович? Я стреляю!