А тут операция по борьбе со своими русскими совсем не в том месте. Ну, да теперь поздно включать заднюю, сам напросился.
– Помощник уполномоченного отдела ОГПУ Татьянин Павел Владимирович, – козырнул «синий майор».
Прибыл Татьянин в полушубке белом, но когда разделся, формой ярко-синей прямо глаза резало. Сам пошил, скорее всего, у Трилиссера гораздо более тёмного тона форма. Попили чайку с сушками и Помощник уполномоченного приступил к постановке задачи.
– 15 ноября вам, товарищ комбат, с пятьюдесятью бойцами необходимо прибыть на станцию Пантелеймоновка, – Татьянин ткнул пальцем в одну из разложенных на столе карт. Эта была карта всего Приморья, и смотрелось это перемещение не страшно, но взглянув на масштаб и прикинув, Брехт поморщился. Получалось больше ста километров. То есть, на машинах не поедешь, только железной дорогой. И сразу куча проблем. Питание. Ночёвки, передвижение по снегу. Вагон, наконец, чтобы до этой Пантелеймоновки добраться. Пока Брехт всё это обдумывал, ОГПУшник продолжил, – После высадки вашему отряду нужно? двигаясь на запад? занять полосу вдоль государственной границы по реке Уссури. Вот здесь, – он ткнул пальцем в более крупномасштабную карту. Позади вас должно оказаться озеро Кривое. Где-то в этом месте и должны совершить переход на нашу сторону враги Советской власти. Там вас встретит наш человек и определит ту территорию, которую должны будете контролировать вы. Это будет второстепенное направление. На основном встанут части ОГПУ. Плохо, что неизвестно точное место перехода врагами нашей Родины государственной границы. Только то, что это произойдёт напротив озера Кривое, а оно вытянуто вдоль Уссури на два с половиной километра.
– Товарищ ма…Товарищ Помощник уполномоченного отдела ОГПУ, а в какой день точно передут самураи границу у реки известно, а то ведь нужно палатки брать, если ночевать и еду.
– Какие, нахрен палатки, комбат, полежите на лапнике. Вы бойцы красной армии или царские кавалергарды какие? Наломаете лапника и ничего страшного. Костры разводить нельзя, курить тоже. Дым учуют издалека, – посверкал глазами синий, но потом сменил гнев на милость, – По нашим данным, переход границы намечен на 16 ноября. Возьмите с собой сухой паёк. Один день на сухарях красноармейцы не умрут. Они в армии для того, чтобы Родину защищать, а не для того, чтобы толстеть, когда во многих районах страны есть перебои с продовольствие.
Ну да, «перебои». Несколько миллионов человек перебьются до смерти. Здесь в армии на Дальнем Востоке Брехт уже забывать об этом начал. Продукты были. Ни какой разницы даже местные не почувствовали. Не везде засуха и раскулачивание привели к массовому неурожаю и затем голоду.
Осмотрев оружие, помощник уполномоченного хмыкнул и присвистнул.
– Странное у вас оружие комбат. Нашего советского вообще нет. Винтовки японские, пулемёты американские и немецкие, ну хоть пистолеты наши. А у тебя какой? – и в наглую полез кобуру на Брехте расстёгивать. Так хотелось врезать в челюсть подставленную. Вообще, соратник страшно не понравился Ивану Яковлевичу. Наглый, самоуверенный. Истина, бляха-муха, в последней инстанции.
– Сам достану, – буркнул, сдержавшись, и достал из кобуры Кольт.
– Твою ж мать! Это что? Сверкает-то как?
– Кольт М1911. Американский пистолет оружейника Браунинга.
– Браунинга? А почему Кольт называется? Это же фамилия оружейника?
– Не знаю. Наверное, на фабрике Кольта выпускают, – Брехт почти отнял пистолет и засунул в кобуру.