Мехлис услышав это, весь вскипел, но я не дал ему говорить.
-Я смотрю, вам не нравится то, что я сказал, но как иначе расценивать приказы политруководства сдавать всё трофейное вооружение. У меня в частях большое количество трофейной техники и вооружения и именно из-за этого у моего корпуса просто запредельная огневая мощь. В каждом отделении два ручных пулемета, один наш ДП и один трофейный МГ-34, а кроме того в каждой роте отдельный пулеметный взвод, где, как наши, так и трофейные станковые пулеметы. Всё это позволяет моим бойцам вкупе с самозарядными винтовками и автоматами просто подавлять противника огнем. А что слышим от ваших политработников при желании использовать трофейные пулеметы? Преклонение перед врагом, перед его оружием. А вы знаете, что объективно немецкий МГ-34 лучше чем наш ДП, но это значит только одно, что если оружие врага лучше, то надо просто улучшать своё. А на счет трофеев, то после выхода из Минска почти все легковые автомобили немецкого генералитета, которые мы вывезли с собой, забрали себе политработники. А теперь товарищ армейский комиссар первого ранга что должен я думать вместе со своими бойцами, когда политработники заявляют, что пользоваться оружием врага нельзя, но при этом они открыто забирают себе все трофейные легковые машины. Как вам такое, как после этого уважать таких людей, что не дают тебе усилится за счет трофейного оружия, а сами, считай в наглую, пользуются трофейными машинами.
-Я не знал этого. — Немного ошарашено ответил мне Мехлис.
-Какая разница, из какого оружия будет убит враг, из нашего или трофейного, главное, что он будет убит, а наши бойцы останутся живы и кто после этого враг народа? Бойцы и командиры, которые для борьбы с врагом используют трофейное оружие, или те, кто им это запрещает. Нам с вами сейчас предстоит вместе воевать и наша главная задача — это уничтожить врага и освободить от него Крым. Вы хотите этого или вам важнее, что бы неприятный вам человек не справился с возложенной на него задачей и плевать, что из-за этого Крым останется у врага и вы сами можете при этом пострадать. (В реальной истории Мехлис был представителем Ставки Верховного Главнокомандования на Крымском фронте и в результате ошибок, как командования фронта, так и самого Мехлиса, это окончилось Керченской катастрофой, в результате чего Мехлис был понижен на два Звания.) В Минске у меня был Членом Военного Совета товарищ Свиридов, он с пониманием отнесся к моим требованиям и в результате мы прекрасно с ним сработались.
Мехлис ответил не сразу. Видимо он не всё знал, и услышанное оказалось для него новостью, но похоже с головой он дружил и главное для него было это выполнить указание товарища Сталина.
-Хорошо товарищ Марков, я не буду лезть в ваше управление войсками.
-Благодарю вас товарищ Мехлис и кстати, вы можете мне очень помочь в этом деле.
-И как же? — Похоже Мехлиса действительно заинтересовала моя просьба.
-Люди остаются людьми, а одно из главных человеческих черт — это зависть. Для многих генералов я выскочка, который всего за пару месяцев поднялся из обычных капитанов в генералы. Они вполне могут устроить мне подлянку, и не важно, что от этого пострадает общее дело. Несмотря на то, что меня временно поставят командовать, лучше будет если вы, как известный человек соберете их всех на совещание. Меня мало волнует их зависть, главное, что бы от этого не страдало общее дело.
-Хорошо, сделаю всё, что в моих силах.
-Благодарю вас.
Мехлис ушел, и похоже мои слова все же до него дошли, главное что похоже с его стороны подлянок не будет, а он действительно может качественно испортить мне жизнь. Вот так нежданно негаданно мне поручили новое дело и отказаться нельзя, непоймут-с, а главное надо действительно быстро все сделать. так как на носу битва за Москву и пускай сейчас положение значительно лучше, чем было в реальной истории, но все равно хочется принять в ней непосредственное участие, так что придется поторопиться. Прямо из Кремля дозвонился до своих и обрадовал их новой вводной, передислокация в Новороссийск и оттуда на Керчь.
Мы с Мехлисом вылетели в Новороссийск на следующий день, а мой корпус должен был в течение недели прибыть туда же и потом переправится в Керчь.
2 Ноября 1941 года, Керчь.
Прилетев этой ночью в Новороссийск, мы сразу после дозаправки перелетели в Керчь, где временно разместится наш штаб. Туда Мехлис вызвал командующего 51-ой особой армии генерал-полковника Кузнецова и генералов Савинова, Черняева и полковника Первушина, которые непосредственно обороняли Перекоп и подступы к нему. Когда все прибыли Мехлис представил им меня.