Проснувшись, Фаргрен сразу почуял неладное. Мальчишки не было на своём месте. Мильхэ сидела в центре их маленького лагеря и задумчиво водила по острию кинжала точильным камнем.
— Где он? — спросил оборотень перекинувшись.
От его голоса проснулись остальные.
— Ушёл, — ответила Мильхэ.
— Что? — опешил Фаргрен, позабыв об одежде и холоде.
— Дерьмо жнецовье! — Рейт вскочил, будто не спал. — Где мальчишка?
— Она его отпустила, — сказал Фар. — Твари чащобные, зачем?
— А что вы хотели с ним сделать? — Мильхэ оглядела всех. Она была спокойной, даже слегка отстранённой. — Убить?
— Мы ведь не допросили его, — ответил Фаргрен.
— Я поговорила с ним.
— Допросить, а не поговорить!
— Собирались ломать пальцы ребёнку?
— Он уже не маленький, — сказал Фар. — Подался в солдаты, значит, как с солдата и спрос.
— А если бы ему было семь-восемь, как тем? — проледенила Мильхэ, холодно глядя на всех. — Ему четырнадцать. Я поговорила с ним и отпустила. Шэквет сказал, на пять дней пути вокруг нет никого из их ордена. Это ему рассказал Мастер, генас, который нам помог. Что находится в дольмене на севере, он не знает, как нас выследили — тоже.
— Ты хоть понимаешь… — начал Фар, но его как молнией прошибло. — «Знает их язык! А сразу не показала этого. Решила утаить пирамидки… Да её половину боя не было видно, могла и притвориться, что без сознания», — пронеслось в его голове, но вслух он спросил только: — Ты с ними заодно?
— Может, не стоит делать таких поспешных выводов? — вмешался Геррет, но Фар не слушал его:
— Поэтому не хотела говорить про эти штуки заказчику? Ты связана с ними?
— Допустим, связана. И? — ответила Мильхэ, и в её голосе зазвенел лёд. — Убьёте? Допрашивать будете? Из отряда вышвырнете? Вы — наёмники, вы из-за денег здесь оказались. И наша цель — дольмен на севере, а не четырнадцатилетние мальчишки. Контракт не предусматривает ни одного из действий военного времени, в том числе удержание пленных.
— А когда они опять придут нас убивать, — прорычал Фаргрен, — ты скажешь, будто по контракту не предполагалось умирать и перейдёшь на их сторону?
— Маатар, да уймитесь же вы, горячие головы.
От Геррета это прозвучало нелепо, и коротышка сконфузился.
— Вы ничего не знаете, — бросила ледяная статуя. — И я не собираюсь говорить об этом на задании от Гильдии наёмников. С какой стати я должна доверять вам? Чтобы Рейт с Лорином, гогоча, разболтали всё в Таверне?
— Вот это было обидно, между прочим, — пробормотал Рейт.
— Ладно, Мильхэ, допустим, ты не доверяешь нам и всё такое, — опять вмешался Геррет, пока Фаргрен снова не начал рычать, — но мальчишку-то зачем отпустила?
Она не ответила. Ледяная ведьма вернулась, а вместе с ней все стужи Драакзана.
Глава 6. Требование
4 день 4 месяца 524 года новой эпохи
— Я ничего не нашёл, Эйс, — Миррин уселся в кресло и закрыл лицо руками. — Опросил всех, узнал попутно о паре хищений, нескольких нарушениях и злоупотреблении полномочиями, но не нашёл ничего, что помогло бы найти Арделор. Или хотя бы выяснить, как её похитили.
Они сидели в любимой комнате Эйсгейра, где со стены над камином на них смотрела Эльвейг. Золото её волос поблёскивало от свечей. Рыцарь предложил вина Миррину, и тот не стал отказываться.
— Мы перевернули всю академию. Выяснили, что делала и куда ходила Арделор с самого прибытия. Обшарили всё. Каждый дом в радиусе пары кварталов от мест, которые она посещала. Тайно, конечно.
От такого признания рыцарь малость опешил. Раскрыв злоупотребления, Миррин сам назлоупотреблял. Эйсгейр хмыкнул в бороду, но не стал ничего говорить. Пока.
Получалось, эльфы и люди, которых рыцарь выделил послу, облазили всё, что смогли, и даже больше. Перетрясли всех стражников из людей, их семьи, родственников и друзей, которые жили в Эйсстурме. Эйсгейр удивлялся: как это всё умудрились проделать за неделю?
— Она мало куда ходила. С такой-то охраной не поразвлекаешься особо, — Миррин горько усмехнулся. — И они её упустили! Пятьдесят отборных солдат! Не знаю, кто тут больший олух: я сам, стража или весь эльфийский совет. Кстати, я мог переусердствовать, поэтому жди жалоб.
Эйсгейр точно знал — их будет немало. Миррин, выполняя должностные обязанности, всегда ограничивался минимально необходимой вежливостью, и многим людям, имевшим с ним дело, не нравилось отсутствие привычных расшаркиваний, а уж сейчас… Теперь ещё и следователи из Леса собираются продолжать это дело. Вот крику-то поднимется!
— Иллитар милостивый, это такой позор! — простонал Миррин. — Для тебя, для меня, для Первого советника, в конце концов. Это ведь мы убеждали всех, что ничего с ней не случится.