Стоящие на вершине Зандрех и Обирон вперились в это создание.
— Ничего себе, — с ужасом прошептал Зандрех, а после добавил ругательство столь грубое и неприличное, что это шокировало Обирона. Он и понятия не имел, что его хозяин знает такие слова.
— Что здесь произошло? — вымолвил Обирон, когда по его загривку пробежала фантомная дрожь.
— Очевидно, какую бы магию ни собиралось применить это существо, оно заплатило… ужасную цену, — сказал Зандрех, и Обирон пробормотал что–то в знак согласия. Он даже представить не мог, какую тёмную сделку заключил криптек, вмешиваясь в основы мироздания. Неужели, чтобы стереть разум каждого жителя Доахта, требовалось подобное самосожжение? Или же это было самопожертвование — принятие кошмарной судьбы с целью освободить целый мир от оков биопереноса? Возможно, и то и другое.
Его размышления прервал немесор, за что варгард был крайне ему благодарен.
— Мой преданный слуга Обирон. Как ты всегда оставлял за мной право принимать решения за нас обоих, так и сейчас слушайся меня, и поверь, не стоит вообще задумываться об этой штуке. Что бы это ни было, его… не должно существовать. Оно как–то связано с оживлением упырей этого мира. Уничтожим его, и оборона Доахта рухнет — по крайней мере, на достаточно долгое время, чтобы мы успели вернуться на орбиту и разнести это проклятое место на атомы. Тогда мы наконец сможем перейти от этой скверной интерлюдии к давно назревшей беседе с нашим добрым другом Сетехом.
— А чего ждать? — раздался позади них томный голос. Обирон обернулся и увидел бледного немесора, небрежно прислонившегося к разбитой статуе фаэрона Доахта на краю вершины. Сепы и Саты поблизости не наблюдалось, но варгард хорошо знал, что Сетех не заявился бы один. Так или иначе гончие представляли гораздо меньшую опасность, чем змеиный язык Сетеха, и Обирон не собирался позволять этому ублюдку сказать ещё хоть слово и потому ринулся вперёд. Учитывая обстоятельства, возможно, сегодня можно было пойти на ещё одно цареубийство.
Варгард преодолел около пяти кубитов, прежде чем Сетех поднял ладонь и повалил его на спину, выпустив ту же ударную волну, какую обрушил на мосту. Заряд, казалось, сильнее потряс разум, нежели тело, и пока Обирон пытался подняться, ему ничего не оставалось, кроме как слушать, как Сетех неторопливо продолжает:
— Как я уже говорил, Обирон, нет причин не выложить всё начистоту раньше, чем позже. Впрочем, у тебя ещё есть время избежать страшной ошибки.
— Я допустил ошибку, лишь когда выслушал тебя, — отрезал Обирон, не в состоянии подняться из–за наполовину отнявшихся конечностей.
— Так я же лгал, — пожал плечами Сетех. — Удивительно, что ты считал иначе. Но если ты хочешь правды, так тому и быть. Да, я желаю заполучить сокровище Доахта. И да, я использовал вас обоих, чтобы добраться до него. Зандрех, может, и дурак…
— Прошу прощения! — перебил его старый генерал, но Сетех шикнул на него, как на ребёнка.
— Но очень умный дурак, и я знал, что, если в его мозгу появится хотя бы малейший дразнящий намёк на секреты Доахта, он в конце концов найдёт способ решить эту загадку.
— В таком случае почему ты всю кампанию пытался убедить меня убить его? — прорычал Обирон, вставая на одно колено.
— Ты чёртов идиот, Обирон. Ты же не думаешь, будто я не понимал, что после того, как Зандрех немного… пал духом, лучший способ вернуть вас обоих в прежнюю форму — это попытаться разлучить вас? Немного риска, небольшая интрига, и вот вы оба здесь… хозяин и слуга наконец–то вместе и готовы преподнести мне Доахт на блюде.
— Погодите–ка, — вмешался Зандрех, выглядевший довольно растерянным, — а как ты сюда попал?
В ответ Сетех лишь усмехнулся и указал на свой посох.
— Одинаковое оружие, старина. И, конечно, не только внешне. Эти палки связаны на квантовом уровне. Куда бы ни пошёл один, за ним всегда может последовать другой. Скажи честно, неужели ты полагал, будто я такой простачок, что распорядился изготовить их одинаковыми из чувства привязанности?
— Ох, — только и выдавил из себя Зандрех, глядя в пол. Но за то время, которое потребовалось Сетеху, чтобы закончить злорадствовать, Обирон поднялся на ноги и двинулся на бледного лорда, низко пригнувшись.
— Ну ладно, Обирон, — бросил Cетех, выпрямляясь. — Вижу, без насилия не обойтись. Возможно, ты даже выиграешь. Но прежде, чем ты вступишь в бой, позволь мне раскрыть ещё одну истину. — Его глаза сузились, и Обирон замер на полпути. — Та установка позади. Насколько понимаю, она действительно действует именно так, как я сказал. Отнимает разум у целого населения некронских планет и… куда–то пересылает, оставляя только пустые телесные оболочки. Вот почему она нужна мне как оружие, чтобы расправляться с соперничающими династиями и порабощать их легионы. Но насколько я знаю — а в заметках криптека есть много указаний, подтверждающих это, — перемещённые таким образом сознания вполне могут оказаться… в лучше мире. Выбирай, Обирон. Присоединяйся ко мне, и на один миг ты станешь предателем, но спасёшь свой народ. Повинуйся Зандреху, и ты останешься хорошим цепным псом, но зароешь секрет, вероятно, способный рассеять наше проклятие.