В вестибюле Робертино снял плащ, управитель тут же его подхватил и повесил на вешалку, затем взял плащи и у других паладинов.
– О, сеньор, в погреб? – лукаво прищурился управитель. – Но зачем, я вам бы принес все, что пожелаете.
– Спасибо, но я бы сам посмотрел… Подарок наставнику выбрать хочу. Да и кое-что друзьям показать. Так что мы на полчасика туда заглянем, пока кофе варится.
Тадео снял с пояса один из ключей и с поклоном протянул Робертино:
– Пожалуйста, сеньор. Может, к кофе что подать? Тесто для чуррос как раз поспело, сеньор Марио просил ему к возвращению напечь, а Наталина перестаралась, и больно много вышло.
– Прекрасно, тогда чуррос и, пожалуй, еще сахар, – Робертино вспомнил, что мартиниканцы кофе пьют только с сахаром, и никак иначе.
Управитель ушел, а Робертино повел друзей в нижний коридор, где были хозяйственные помещения. Там было темно и пусто, и, войдя в коридор, Робертино зажег карманный светошарик:
– Не хочу возиться с большими светошарами, – пояснил он. – Да и незачем…
Анэсти с любопытством крутил головой, осматриваясь. Впрочем, особенно смотреть было не на что, никаких особых изысков. Вообще ему пока что убранство особняка Сальваро показалось слишком простым по сравнению с королевским дворцом.
Дверь в винный погреб располагалась в конце коридора. За ней была винтовая лестница, не слишком длинная, и потом еще одна дверь. Робертино, прежде чем открыть ее, внимательно осмотрел скважину замка:
– Не похоже, чтоб кто-то здесь отмычкой ковырялся.
Тонио пощупал замок и кивнул:
– Пыльный. Его не трогали по меньшей мере недели две.
Робертино открыл дверь, и они вошли в подвал. И тут же Оливио прошептал:
– Вот черт… Чуете? Фейским духом несет.
Паладины вошли в транс. И верно, следы фейского присутствия были очень отчетливыми, очень свежими.
– Это не винник, – сказал Анэсти. – И не брауни...
Оливио потянул ману и тут же выпустил ее легким туманом. Следы фейри засветились еще четче. Тонио пригляделся, покачал головой:
– Не похоже на мелких вредителей, и на брауни тоже, тут Анэсти прав... Что-то странное такое… не зловредное, кстати, совсем нет. Я бы даже сказал, что тут был благой высший фейри, но вот какой именно – змей его знает…
Оливио присел над цепочкой следов, провел рукой:
– Мелкие очень следы… не альв и не сид. Неужто тилвит-тег? Хотя… нет. Не похоже.
Робертино подошел к дальней стене, где на стеллажах лежали запечатанные сургучом бутылки, посветил шариком на нижние полки:
– Вот. Отсюда бутылку и украли. Вот, видите? И совсем недавно, пыль на соседних смазана, аж стекло блестит. Попасть сюда можно либо через дверь, либо телепортом… но этого мы тут не видим, верно?
Паладины кивнули как один.
– А зато фейские следы очень даже видим. Значит, бутылку украл фейри. Вот вам и объяснение, отчего в той траттории фейским духом несло. У хозяина там высший фейри в услужении.
Оливио тоже осмотрел следы преступления:
– Значит, фейри тащит для него не только вино, но и вообще редкие продукты. Однако… кто-то же должен это все и готовить… Не верю, что это сам хозяин, вот с места мне не сойти, если это он. Да чтоб аллеманец сумел правильно приготовить плайясольские блюда – не может такого быть. Просто потому что не может быть никогда.
– Это точно, – согласился Робертино. – Пробовал я аллеманскую кухню. Люди, которые едят тушеную капусту и кровяную колбасу и пьют этот их мерзкий картофельный шнапс, никогда не смогут приготовить ни карбонара, ни паэлью, и даже сорта наших вин друг от друга отличить не сумеют.
– То же самое про мартиниканскую кухню можно сказать, – Тонио подошел к стеллажу с альмаувас и стал рассматривать фейские следы.
Робертино, потянув еще маны, принялся обходить погреб.
– Похоже, этот фейри сюда по меньшей мере трижды шлялся, – сказал он. – Но насчет того, что пропало кроме альмауваса, я уже не скажу, это Тадео, наверное, сможет, у него все записано и учтено.
– Любопытно… каким образом хозяин сумел припрячь фейри для него воровать? Так подчинить высшего фейри – не курицу поймать, – задумался Тонио, глядя на следы. – А главное, зачем при этом так дешево еду подавать, уж бы тогда драл обычную стоимость…
Анэсти все это время продолжал оставаться в трансе и разглядывать тонкий план. И он первым и почувствовал движение сил, и тут же, даже не успев задуматься, призвал круг света и сеть силы.
Подвал окатило белым сиянием, а когда оно погасло, паладины увидели возле стеллажа с бутылками альмауваса забавное существо росточком в три фута два дюйма, горбатое, с длинными крепкими руками и кривыми ножками, в клетчатой рубахе, штанах в полоску, деревянных башмаках, смешной шляпе и в жилетке в крупный горох. У существа был очень длинный большой нос, большие голубые глаза и мелко вьющиеся золотистые волосики. Существо выглядело очень растерянным и перепуганным, оно билось о невидимую для него, но очень ощутимую преграду, как бабочка о стекло, а в руке сжимало бутылку альмауваса.