– Хорошо выглядишь, Мануэло. Ничуть с Новолетия не изменился, – сказала она, когда лакей ушел. – Правду говорят, что паладины медленнее стареют, чем обычные мужчины. Как здоровье-то?
– Хвала богам, отлично, – усмехнулся паладин. – Вижу, что и у тебя тоже с этим полный порядок. Я рад. Спасибо, кстати, за письмо и поздравления с пожеланиями. Ты меня этим письмом, не скрою, взбодрила, и неплохо. А то я уж было, грешным делом, стал думать о том, что ни на что не гожусь, старый стал, и что пора в отставку, на покой…
– Любите вы, мужчины, впадать в уныние на пустом месте, – Элинора протянула ему кубок. – Тебе ли жаловаться? Слышала, как ты недавно с молодым паладином заморскую бестию поймал, что из зверинца Азуриаса сбежала по дурости его сыночка Джордано. И про ведьму из Рупита, которая на крови привороты делала, тоже. И много про что еще.
– Ты права, – он отпил вина. Это было местное белое вино, простое, даже без названия, но при том неплохое. Если бы донья Элинора захотела, его можно было бы назвать как-нибудь покрасивее, делать побольше и продавать в другие места. Но ей не хотелось ради этого закладывать новые виноградники, расчищая лесистые склоны холмов. Домен Арсе всё еще был богат, хоть золото в Ауронье давно уже не мыли, и не нуждался в поиске дополнительных источников дохода.
– Ты писала, что тут какие-то дела странные творятся, помер кто-то подозрительным образом…– допив вино, перешел к делу паладин. – Какие дела, кто помер, почему подозрительно?
– Разговор это довольно долгий, Мануэло, – сказала Элинора, ставя на столик пустой кубок. – Давай пообедаем, а потом засядем в гостиной и спокойно обговорим под кофе и печенье.
– Я не против. Да только мне вот кофе давеча пить запретили, – усмехнулся паладин. – Целительница-посвященная, не простой лекарь.
– О, ну можно подумать, кроме кофе в этом доме тебе ничего не смогут предложить, – махнула рукой хозяйка. – Шоколад сварят, или чай хороший. Что лучше?
– А давай чай, шоколад я не очень-то люблю и готов его пить только по утрам. Чай, конечно, тоже – так, водичка, но деваться некуда.
Тут как раз позвали на обед. Был он, конечно, куда как поскромнее, чем вчерашний праздничный ужин в Кастель Дельгадо, но тоже ничего: густой наваристый суп из чечевицы и разных кореньев с травами, к нему бараньи котлетки с острым соусом, полента, салат из подпеченных на решетке над углями овощей, и морс из аронии. Проголодавшийся за время поездки сеньор Мануэло воздал должное всем блюдам, но не забывал тихонько разглядывать и Элинориных домочадцев. У доньи Элиноры не было сыновей, только четыре дочери. Старшая, к сожалению, трагически умерла по вине ее мужа – этот дурень, взревновав на пустом месте, закатил безобразный скандал, во время которого то ли толкнул ее, то ли ударил, и она упала, ударилась виском об угол стола. Спасти ее не удалось: как назло, местный маг-целитель уехал по делам, а лекарь без магической помощи не смог бы ничего сделать всё равно, слишком серьезной была травма. Всё, что он сумел сделать – это спасти ее ребенка, ведь она была на восьмом месяце. Так что Висенто родился с помощью хирурга, и потерял мать и отца в тот же день, потому что отец, узнав, что по дурости убил жену, взобрался на одну из башен Кастель ду Арсе и кинулся оттуда вниз, свернув себе шею. А доны Арсе узнали обо всём только через день, когда вернулись домой из Коруньи, с Собрания донов. Висенто любили и баловали все, не только дед с бабкой, но и его тетки, так что вырос он взбалмошным и своенравным. Но сеньор Мануэло видел, что несмотря на это, парень он хороший, и потихоньку за ум взяться должен. Вторая дочь Элиноры, красавица Мария, трижды была замужем и трижды разводилась – не могла ужиться ни с одним мужем, даже с безропотным и на всё согласным доном Каррабио, небогатым соседом Арсе. Так что теперь, разведясь и с ним, она жила в доме родителей и, по слухам, снова собиралась замуж – на сей раз за какого-то оренсийского домина. Третья дочь, Элена, замужем вообще не была ни разу, поскольку оказалась любительницей своего пола. В Сальме такое не осуждали, но многие воспринимали это как несчастливую судьбу, и сеньориту Элену жалели. Впрочем, Элена несчастной совсем не выглядела, жила в родительском доме и была при матери поверенной в разных делах. По слухам, потрахаться она себе вполне находила, и даже без особого труда. А четвертая дочь Элиноры недавно вышла замуж за наследника анконского барона Гальярдо, и вроде бы удачно. Так что за столом были, кроме самой Элиноры, Висенто, Элена и Мария. Выглядели все в общем-то хорошо, и Мануэло не увидел никаких скрытых тревог или чего-то подобного. Значит, странные дела, упомянутые Элинорой, не касаются ее домашних.