Подумав еще, Мануэло и Рауля Ольеро тоже отмел. Просто потому, что тот был слишком глуп, чтобы додуматься до такой хитрой схемы. Узнай он о конкурентах, просто повызывал бы кабальерос на дуэли да и поубивал бы их (с ножом и тесаком он обращался лучше многих). А с конюхом бы разобрался еще как-нибудь, но тоже без хитростей.
Вздохнув, паладин отправился в усадьбу, а по дороге опять проехал через село, все еще отводя глаза всем, кто мог бы его видеть, но сам при этом внимательно на всех поглядывал. А возле сельской школы даже задержался, остановился у забора и долго смотрел во двор, где под присмотром учителя несколько мальчиков и девочек лет двенадцати рисовали красками на беленой стене сарая карту Сальмы. Видимо, предстоял экзамен по географии, а может, учитель решил украсить двор школы наглядным пособием.
Полюбовавшись детьми, которым это занятие явно было по нраву, паладин отправился к усадьбе, а когда доехал до ворот, морок убрал. Увидав его, сторож охнул, поклонился:
– Сеньор паладин! Вечер добрый! А по какому вы к нам делу, если не тайна?
– По делу о языческих ритуалах, – ответил Мануэло и слегка воздействовал сторожу на разум. – Донос позавчера в Коруньясскую канцелярию поступил, проверить надо.
– Проезжайте, сеньор! И уж пожалуйста, проверьте как следует, а то ведь болтают же глупости всякие… – сторож открыл ворота. – Я-то не верю этой болтовне, что дурак Тибо, экономка и трактирщица разносят. Госпожа наша добрая и набожная, не может она такой дрянью заниматься.
Паладин чуть улыбнулся, проехал. Сторож только подтвердил то, что Мануэло и так уже понял, посмотрев на поселян: здесь на самом деле мало кто этой болтовне верил, все, кто хоть раз общался с доньей Агнессой, понимали, что слухи врут. Но при этом слухи кто-то упорно распускает – значит, кому-то это очень нужно и выгодно.
Во дворе усадьбы первым его увидел слуга Тибо, да так и застыл с открытым ртом. Сеньор Мануэло строго на него глянул:
– Эй, парень, рот бы прикрыл, не то ворона залетит. Пойди, доложи хозяйке – старший паладин Мануэло Дельгадо приехал по делу о странных смертях и языческом колдовстве.
На звук его голоса в цокольное окошко возле лестницы выглянула экономка, охнула и скрылась. Тибо захлопнул рот и побежал по лестнице в дом. А к паладину подбежал конюх и, приняв поводья, повел лошадь в конюшню. Мануэло не спеша поднялся на крыльцо, а тут и Тибо вернулся:
– Сеньор старший паладин, пожалуйте в гостиную! Донья там вас ожидает.
В гостиной помимо Агнессы были донья Элинора и Элена. Агнесса встревоженной не выглядела – видимо, услышав о прибытии Мануэло, Элена тут же ей всё объяснила.
Сеньор Мануэло поклонился:
– Вечер добрый, донья Агнесса. Заранее прошу простить, что прибыл к вам по такому неприятному делу. Но дело серьезное, как вы сама понимаете.
Донья кивнула:
– Да, конечно, сеньор Дельгадо. Мне только что Элена сказала… присаживайтесь вот на кресло, кофе, или может чаю?
– Если возможно, вашего мартиниканского шоколада, – Мануэло воспользовался предложением и сел возле камина. Агнесса, удивленная таким его пожеланием, ничего не сказала и позвонила в колокольчик. В гостиную заглянула экономка – видимо, ее пожирало любопытство, и она на вызов пришла сама, хотя вообще-то это была обязанность горничной.
– Чего желаете, донья Агнесса? – угодливо спросила она, искоса поглядывая на паладина.
– Чаю, Розалья, пожалуйста, и сеньору паладину пусть Каролина сварит нашего шоколада.
Брови экономки взлетели под самый чепец, и она выскочила из гостиной, как ужаленная. Тетку вполне очевидно жутко разбирало любопытство.
Элену, впрочем, тоже, и только донья Элинора сидела в кресле у окна, загадочно улыбаясь.
– Сеньор Мануэло, вы и правда хотите пить этот… этот жидкий ужас? – удивилась Элена.
Паладин усмехнулся:
– Я хочу, чтобы Розалья его сюда принесла. И она принесет, уж будьте уверены.
– Даже не буду спрашивать, зачем, – Элена встала с диванчика и прошлась по гостиной, заложив руки за спину. – Скажите только – вы ведь уже что-то выяснили, а?
– Выяснил, – паладин достал мундштук, вставил в него дымную палочку и поджег ее об огнекамешек, вделанный в крышку палочницы. Женщины все как одна внимательно смотрели на него. – Я посмотрел на слуг. На всех. Потом я был на здешнем кладбище и осмотрел могилы несчастных кабальерос и конюха. И через село проехался да осмотрелся там. И еще я подумал и решил, что ваши ухажеры, донья Агнесса, не при чем. Равно как и языческие ритуалы.