Агнесса потеребила платок, сложила его и спрятала в рукав:
– Я рада, что вы не поверили в эту болтовню… конечно, никто прямо в лицо мне такого тут не говорил, но я же слышу шепотки… Это так ужасно: знать, что о тебе болтают такие глупости, и не иметь возможности их опровергнуть! Я каждый день в церковь хожу, и все равно ведь болтают… только потому, что я здесь чужачка, я не такая, как все…
Элена подошла к ее креслу, зашла за спинку и положила руки ей на плечи.
– В эту болтовню поверить может только необразованный человек, – пыхнул дымком сеньор Мануэло. – Как только я узнал о сути дела, так сразу и понял, что кто-то решил вас извести. Вас и всех остальных, кто мог бы претендовать на наследство дона Рьеры. А значит, этот кто-то и сам имеет какие-то права на это наследство... Какой-нибудь бастард вашего дедушки. Все четверо убитых – ваши дядья, донья Агнесса. Дона Рьеру на старости лет повело на… любовные приключения, скажем так. И он совершенно не позаботился о том, чтобы эти приключения не имели последствий. А когда последствия появились, то не позаботился о признании этих последствий.
– Но ведь тогда этих бастардов может быть чуть ли не полсела! – воскликнула Агнесса. – Половина Вилла Рьера подозреваемых…
Донья Элинора махнула рукой:
– Не думаю. Не так много. Во-первых, они должны быть детьми незамужних на тот момент женщин, чтобы как-то претендовать на наследство. Во-вторых, они должны об этом знать и иметь возможность – и желание – это доказать. А это все-таки непросто. Мало ли кто когда с кем любился. Проверить можно только по крови, а для такой проверки нужны все-таки хоть какие-то основания, просто так никакой маг это делать не станет.
– Нелегально можно, – сказал паладин. – Но тогда не будет официальной бумаги. А если бы кто решил нелегально проверить, и узнал бы правду, он бы точно пошел и проверил второй раз, чтобы получить такую бумагу. Но ты права – таких бастардов не должно быть слишком много. Четверых убийца извел, может быть, есть еще кто-то, но за прошедшую неделю никто не умер странной смертью, а значит, убрали всех лишних, кроме Агнессы и того, ради кого это всё затеяно.
– А убийца? Вы сказали – кроме меня и кого-то еще, – Агнесса посмотрела на паладина. – Разве убийца сам не сын… или дочь дона Рьеры?
Он вытащил из кармана свернутый в комочек платок, которым вытирал кровавую печать с тела дриады, и показал его дамам:
– Это кровь убийцы. Я не маг, но Дева даровала мне силу и способность найти по крови ее хозяина. Я его нашел. Но он не вашей крови, донья Агнесса. Чужой человек.
– Вы его нашли? Чужой?.. но зачем же тогда ему убивать? – одновременно спросили Элена и Агнесса. Тут в дверь постучали, девушки замолчали, и Агнесса сказала:
– Войдите.
Появилась экономка Розалья с подносиком, на котором дымилась чашка с мартиниканским шоколадом. Она подошла к паладину, с поклоном подала подносик:
– Угощайтесь, сеньор. Питье-то необычное, но донье приятно, что вам по нраву.
Мануэло взял чашку:
– Благодарю.
Поднес к губам, сделал маленький глоток.
Шоколад с перцем лавой прошел по гортани, вышиб слезу и сбил дыхание, паладин вдруг выронил чашку на ковер, схватился за сердце, закатил глаза и свалился на пол.
Экономка остолбенела, донья Элинора, Агнесса и Элена кинулись к нему. Агнесса крикнула:
– Зовите лекаря, быстро!!!
Розалья опомнилась и кинулась прочь из гостиной, крича: «Ирэна!!! Где Ирэна?!». Едва она выбежала и за ней закрылась дверь, как сеньор Мануэло хрипеть перестал, глаза открыл, сел и совершенно четко и внятно сказал:
– Как вы это пьете, я и вправду чуть не помер.
– Черт тебя подери, Мануэло, нельзя же так пугать, – выдохнула донья Элинора. – Я и сама с перепугу чуть удар не схватила. Что это за балаган ты тут устроил?
– Времени объяснять нет, – сеньор Мануэло улегся на диванчик, положив ноги на подлокотник. – Давайте, обмахивайте меня, делайте вид, будто я вот-вот помру. А пока, донья Агнесса, пошлите Тибо в село, пусть позовет сюда учителя, мол, помощь его требуется. Пусть скажет ему, что у меня от удара разум помутился и речь отшибло, и я почему-то на старой талле заговорил, а ее никто из вас не понимает.
– Ого, а так бывает? – удивилась Элена. – Я слыхала, что люди от удара могут что-то забыть с концами, но чтоб родной язык…
– Бывает, я такое однажды видел, – сеньор Мануэло поерзал, устраиваясь поудобнее. – Элена, милая, вон ту подушечку мне под шею подсунь, а то еще онемеет, пока лекарка сюда добежит… Спасибо. Так вот, Элена… ты из вас самая крепкая. Как учитель с лекаркой сюда придут, тут же дверь запри и встань возле нее, и будь наготове, мало ли. А пока окна позакрывайте, еще повыскакивают...