– Пришла и твоя очередь исполнять договор, – сказала Лилиана. – Ты – потомок кровавых сидов во втором поколении, свежая кровь. А нам очень нужны такие, как ты. Сам понимаешь… Словом, в Сальме есть инквизиторка-квартеронка Маринья Вега. Тоже посвященная Матери. С ней уже говорили об этом и она согласилась.
Джудо вздохнул:
– Вот уж чего никогда не хотел – так это выступить в роли, кхм, племенного жеребца…
Донья Лайоса подошла к нему, приобняла за плечи и зашептала на ухо на сидском спеахе:
– Ах, сынок… ты же сам знаешь, как много пользы уже принесла твоя сила людям… и сидам тоже. Сколько ты снял кровавых проклятий и порчи, с которыми не справились лучшие из лучших магов? Скольких женщин сумел исцелить от того, с чем не смогли совладать опытнейшие из посвященных? Не говоря уж о многом другом… Мы уже давно поняли, что только квартероны могут спокойно жить в мире людей, при том владея нашей силой. Знаешь же, как долго я пыталась удержаться здесь…
Паладин кивнул. До его совершеннолетия мать всеми силами пыталась оставаться с ним как можно дольше, хотя было ей это тяжело. Полусиды обречены дергаться всю жизнь между мирами, неудивительно, что многие выбирают Фейриё, хотя и по миру людей их мучает тоска. Квартеронам намного проще.
– Ты сам… не совсем квартерон, Джудо, – она погладила его шею. – Твой отец был из наших потомков, шестнадцатая часть сидской крови, но это сделало тебя сильнее, чем обычно бывают четверть-сиды. Маринья – такая же. И ваши дети унаследуют все ваши способности, мой милый Джудо. И сколько они смогут сделать всего для людей… и для нас!
Джудо накрыл ее руку своей ладонью и так же тихо ответил на спеахе:
– Я все это понимаю. Я, конечно, сделаю что должен, но... а как потом? Я ведь не смогу быть отцом своим детям, таким отцом, как надо... Разве это хорошо – когда дети отца видят от случая к случаю… и знают, что он никогда не любил их мать?
Она опять погладила его шею:
– Рикардо Манзони любил меня, Джудо. Как и тебя. И навещал, когда мог. Ты почти не помнишь его, ведь он был боевым магом и погиб, когда тебе было четыре года.
– А если так случится со мной? – по-прежнему тихо спросил он. – Моя профессия ничем в этом смысле не лучше. Впрочем... ладно.
И громче добавил на общефартальском:
– Я согласен. Все равно деваться некуда…
Лейтенант вздохнул, посмотрел на него с легкой завистью:
– Повезло тебе, Джудо. Сам подумай: будучи паладином, сделаться отцом, породить детей… притом без нарушения обета. Да любой из нас за такую возможность ухватился бы руками и ногами, а ты кочевряжишься, – он взял лист бумаги и быстро написал отпускное свидетельство. – Сколько времени тебе на это надо? Месяц?
– Да зачем же месяц, и недели хватит, – удивился Джудо, но лейтенант глянул на него сердито.
– Пожалуй, что и два месяца. Хоть познакомитесь друг с другом получше, что ли. И смотри мне, сделай всё как надо. Чтоб потом краснеть не пришлось, если что не так.
Он подписал свидетельство и вручил его Манзони:
– Всё, иди собирайся. И к интенданту загляни, пусть тебе обычный мундир выдаст и зимнее, что там требуется. В Сальме холодновато сейчас.
Джудо ушел, а лейтенант, когда за ним захлопнулась дверь, опять вздохнул и сказал:
– А вы, сеньоры, потом вернете мне моего паладина в целости, сохранности и добром здравии, такие храмовники, как Джудо, на дороге не валяются.
Женщины переглянулись, улыбнулись, и донья Лайоса ответила:
– Не беспокойтесь, лейтенант, – и тоже улыбнулась, но в глаза ему так и не заглянула. Не хотелось его тревожить соблазном, и так вон ему неловко и неуютно в ее присутствии.
– Была рада с вами познакомиться, – она легким кивком обозначила прощальный поклон, взяла с диванчика лежавший там серый невзрачный плащ и набросила на себя, надвинула капюшон, полностью скрыв свое очарование. – Преосвященная Мариэтта, не проводите ли меня? Подожду Джудо на станции телепортов, не думаю, что он будет собираться слишком уж долго.
Мариэтта встала, таким же кивком попрощалась с лейтенантом. А преосвященная Лилиана сказала:
– Верно, идите. Я пока тут останусь, тут для меня есть небольшое дело, – и она внимательно окинула лейтенанта взглядом.