— Тебе плохо?
— Ничего, — сказала Люся.
— Теперь близко, — утешил шофер.
Машина еще раз поднялась на перевал, еще раз нырнула в ложбину, сделала с десяток крутых поворотов и въехала в Джубгу. Молчаливая чета сошла у дома отдыха, а Холодовых шофер повез дальше по адресу, который записала для Люси на клочке синьки Валентина Петровна.
— Вон море, — сказал шофер и тут же круто повернул от моря в сторону.
Газетный киоск, продуктовый ларек, магазин пронеслись мимо. Почта, мостик над мутной речкой, гора арбузов посреди зеленой лужайки… Похожие друг на друга домики, разделенные садами, тянутся вдоль дороги. Над заборами свисают ветви слив и яблонь, прогнувшиеся от тяжести плодов.
Машина резко сбавила скорость и остановилась.
— Здесь, — сказал шофер.
3
Договариваться о квартире Люся пошла одна, а Костя с чемоданом, рюкзаком и Николкой остался на краю дороги у заросшей травою канавки.
Нерешительно отворив калитку, Люся постаралась принять независимую осанку и прошла по узкой мощеной дорожке между домом и садом в глубь двора. Никто не встретился, кроме пушистого серого котенка. За углом дома она увидала молодую смуглую женщину, которая сидела на низенькой скамеечке и в большом эмалированном тазу давила помидоры. Рядом с нею стояла девочка лет двух, курчавая, очень хорошенькая, и ела сливу.
— Здравствуйте, Ксеня, — сказала Люся.
Валентина Петровна еще в Москве сказала ей, что хозяйку зовут Ксеней.
Женщина подняла голову, критически оглядела Люсю и лишь после значительной паузы ответила на приветствие.
— Я к вам от Валентины Петровны, — заговорила Люся просительно. — Мы первый раз приехали, без путевок… Очень на вас надеемся… Валентина Петровна так вас хвалила…
Хозяйка недоумевающе смотрела на Люсю снизу вверх, в то же время машинально расправляясь с помидорами.
— Вот письмо… записка, — сказала Люся, протягивая рекомендательную бумагу.
Хозяйка вытерла о фартук правую руку, взяла записку и пробежала ее глазами.
— Валя, — задумчиво проговорила она, — это какая же Валя? Рыжая?
— Нет, она черная.
— Черная… Стриженая неровно, в желтом сарафане?
— Нет, у нее был зеленый сарафан. И волосы такие пышные… Да, правильно! — вдруг встрепенулась Люся. — Рыжая, рыжая! Она прошлым летом красила волосы в ржавый цвет.
— Ну, знаю, — сказала хозяйка. — На терраске жила. Отдельный угол. За занавеской. Полтора рубля платила.
— За сутки? — удивилась Люся.
— За сутки, — подтвердила хозяйка.
Девочка бросила недоеденную сливу и, подойдя к тазу, вдруг запустила в помидорное месиво руки и принялась его бултыхать. Мать не мешала ей развлекаться.
— Так как же? — спросила Люся, приготовившись в случае отрицательного ответа униженно упрашивать хозяйку о смягчении приговора.
— Занято, — сказала хозяйка. — В доме спят. На веранде спят. Ни одной койки нету.
— Но как же… Куда же мы? — растерянно бормотала Люся. — У нас никого здесь нет. Ни одного знакомого.
Девочка шлепнула ладошками помидорное пюре и обрызгала мать.
— Машенька, что ты делаешь! — прикрикнула на нее Ксеня, встала с земли и отвела Машеньку от таза.
Машенька замахнулась на Люсю красными от томатов руками и, вытянув губы, закричала:
— Уйди! Уйди!
— Какой милый ребенок, — сказала Люся, уклоняясь от маленькой разбойницы. — Пожалуйста, — добавила она, умильно глядя на хозяйку.
— Зимняя кухня есть, — смилостивилась Ксеня, — но там одна койка. Будете на одной койке спать?
— Хорошо, — обрадовалась Люся. — Но у нас мальчик…
— Там есть ящик, мальчик может на ящике спать. Сейчас — сезон, нигде комнату не найдете, — добавила она, заметив, что Люся как будто немного колеблется. — А тут отдельная комната.
— Ладно, — поспешно согласилась Люся.
На уме у нее вертелся щекотливый вопрос насчет цены, но пока она соображала, как бы поделикатнее его сформулировать, хозяйка сама назвала цену. Люся мысленно ахнула, но вслух еще раз сказала:
— Ладно. — И даже добавила: — Благодарю вас.
— Вот, это здесь, — указала Ксеня на маленький домик, стоявший неподалеку от большого главного дома. — Идите, смотрите.
— Я сейчас мужа позову, — сказала Люся. — Мы вместе.
Зимняя кухня была внутри разделена на две половины. Первая в самом деле оказалась кухней: тут была сложена печь, рядом стояла газовая плита без баллона, в углу — стиральная машина, посередине — детская кроватка с разворошенной постелью. Другая же половина, в которую, приподняв ситцевую занавеску, хозяйка провела новых квартирантов, представляла собою крошечную комнату.