Если бы он занял какую‑либо крайнюю позицию, это было бы предательством по отношению к его призванию; в нём погибло бы то, чего хотел от него Господь. Значит, надо было идти очень аккуратно, не сходя с избранного пути. Как может человек идти по этой дороге, не оступаясь? Батюшка говорил, что он не должен идти в темноте. Он должен идти осторожно и твёрдо. И при свете. Свет — от Слова Божия. Отец Александр углублял свои знания о нём постоянно. И так же наставлял своих учеников — руководствоваться светом Священного Писания.
5
Отец Александр как яркая личность с детства притягивал к себе множество людей, но о своей вере он свидетельствовал, прежде всего, своею жизнью. Его любили все, с кем ему приходилось общаться. Даже идейных врагов он умел разоружить своей доброжелательностью, простотой, искренностью, душевной красотой, искрящимся добрым юмором. Будучи студентом, он не избегал шумных компаний, весёлых студенческих вечеринок, ходил с друзьями в дальние походы, пел шуточные студенческие песни, многие из которых сочинял сам; играл на гитаре.
Однако его товарищи по институту чувствовали, что есть в нём нечто особенное, отличающее его от сверстников. Его студенческие доклады ставили иногда в тупик опытных профессоров. Мало было предметов, которые он знал бы хуже своих преподавателей. И в то же время между ним и товарищами никогда не возникало дистанции. Он уже писал книгу «Сын Человеческий», но его сокурсники не догадывались о масштабе его личности. Он был для них просто другом. Подражая Христу, он должен был скрывать своё призвание до времени.
Уже в студенческие годы в нём проявились многие из тех качеств, которые в будущем позволили ему создать один из самых многочисленных в России приходов. Но отец Александр никогда не стремился к быстрому воцерковлению своих институтских друзей, не занимался пропагандой, не давил на людей своим авторитетом, не старался никого «обращать».
Проходило много времени, прежде чем он находил нужным «приоткрыть забрало» и посвятить кого‑то в свою тайну. Не потому, что боялся (он учил нас поступать точно так же, когда проповедь веры стала уже не опасной), а просто он считал, что сначала надо дать время развиться религиозному чувству, углубиться истинному духовному интересу. Он знал, что люди, воспитанные в советской системе, к настоящей проповеди не готовы.
Отец Александр привёл однажды такой пример: «Я живу близ дубовой рощи и часто гляжу на маленькие жёлуди на земле, из них поднимаются огромные исполины. Сколько должно совершиться в природе, прежде чем дуб вымахает вверх. То же самое в истории». И то же самое с каждым человеком.
Человек (и народ) в своём земном развитии проходит разные стадии, и нельзя стать христианином сразу, едва выйдя из первобытного состояния. Каждый должен пройти, как любил шутить батюшка, сначала этап становления человека, потом джентльмена и только потом христианина. А люди, с которыми ему приходилось иметь дело, частенько не дотягивали не только до уровня джентльмена, но и до уровня человека.
Когда батюшка был ещё студентом, он помогал своим друзьям, тянувшимся к вере, раскрыть душу Богу, беседовал с ними, давал читать религиозные книги, хотя их было очень мало. Но одно обстоятельство мешало ему в те годы вести людей в Церковь — приводить новообращённых было некуда. Церковь была рассчитана в основном на окормление пожилых, малообразованных людей. В ней царило такое же невежество, что и вокруг. Отец Александр с горечью вспоминал, как в молодости ему «такую приходилось абракадабру с амвонов слушать…» И все‑таки это его не отвратило. Хотя была опасность, что с уходом пожилых христиан паства у Церкви просто исчезнет.
Конечно, и тогда были добрые и образованные священники. Но ни у кого не было системы для пастырской работы в современном мире. Не было методик, не было пособий и комментариев, необходимых для проповеди Евангелия в наше время. Поэтому отец Александр стал не только священником интеллигенции, он написал книги, заполнившие духовный вакуум в российской религиозной культуре. Его книги — это продолжение пастырского служения.