Кто захочет, тот ощутит Его присутствие. Вспомните, что мы уже не раз ощущали прикосновение Божьей руки, но потом все забывали, потом опять суета захватывала наши мысли, на сердце ложилась пыль, и, казалось, прикосновение Божественной благодати проходило, как сон.
Но вот мы приходим к Нему и снова ждём, что Он подойдёт к нам и скажет: “Любовь Моя пришла к вам не потому, что здесь собрались праведники; Я пришёл не к праведникам, а к грешникам ”.
Мы знаем сейчас, что мы действительно грешны перед Тобой, Господи, но в то же время мы приходим к Тебе, чтобы Ты нас возвысил, очистил, простил…
Кто будет стремиться к этому, кто будет молиться об этом во время Божественной Литургии, тот почувствует, что такое омывающая кровь Господня! Омывающая и рождающая человека заново…»
Отец Александр в конце 70–х годов перевёл на русский язык текст анафоры (центральной части канона), мы размножили его в виде маленьких книжечек и раздавали прихожанам, чтобы они понимали всё, что происходит в алтаре во время освящения Святых Даров; более того, чтобы знали эти слова наизусть и своей молитвой участвовали в литургическом каноне.
17
Духовные дети отца Александра жили среди людей, для которых религиозные убеждения молодых интеллигентов были совершенной нелепицей. Ходить в храм, молиться, соблюдать посты — всё то, что так откровенно демонстрируют нынешние политические деятели по телевидению, — ещё 15 лет назад казалось советскому человеку либо причудой, либо протестом против господствующей идеологии.
В то время батюшка не мог проповедовать вне своего прихода, в отличие от последних лет его служения, когда он стал выступать на радио, читать лекции и т. д. Поэтому свидетельствовать о Христе в миру отец Александр мог только обликом своих прихожан. Он считал, что христиане должны быть лучшими членами общества, в котором они живут. И он сам своим примером показывал, что значит быть христианином. Очень много работал, делился своей верой и знаниями со множеством людей, посещал больных, ездил по общинам и прочее, и прочее. Он искал повода и возможности послужить людям, ибо так понимал несение Креста Господня.
«Крест — это любовь Божья к нам, крест — это служение Христово для нас, это отдача Христа нам. Если Он говорит: “Возьми свой крест”, — это значит: послужи другому человеку, отдай ему свою любовь и свои силы, подражай Мне, иди за Мной — вот тогда ты будешь последователем Моим».
У отца Александра была полная идентификация себя с приходом, со своей паствой. Он даже говорил в проповедях не «вы», а «мы». Мог сказать: «В нас искажён образ Божий», объединяя себя и своих учеников. Батюшка переживал грехи и трагедии каждого прихожанина как свои собственные. Несчастья, с которыми к нему ежедневно приходили десятки людей, не становились для него повседневной рутиной, не делали его сердце чёрствым. Он не привыкал к человеческой беде и горю.
Иногда можно было догадаться о его переживаниях по тяжкому вздоху, даже стону, однако, что стояло за этим, он, как правило, держал при себе.
Но однажды, когда в такой момент я был рядом и спросил его, что случилось, он рассказал мне о причине своего переживания, и это было на самом деле непереносимое страдание. Он не просто поделился со мной своим горем, но дал мне почувствовать боль своего сердца. И этот крест был не по моим силам… Я тогда подумал: как же он все это несёт на своих плечах — все беды и тревоги своих духовных детей, которых многие сотни? Для меня это тайна и по сей день. Но, несомненно, он знал, каково Христу, Который с нами и в нас сострадает нашим страданиям. Поэтому с такой болью звучали проповеди отца Александра на Страстной неделе:
«Представьте себе, что вы мать, любящая свою дочь или своего сына. Вы не просто привязаны, не просто исполняете родительский долг, а глубоко и искренне любите своё дитя. И вот на ваших глазах происходит гибель вашего ребёнка, его растление, нравственный упадок. И вот вместо вашего чистого ребёнка — перед вами падшее существо, и никто уже не считает его за человека, только вы одна как мать можете подумать: да, ведь это мой сынок. А для других он — отребье, которого надо к стенке поставить как можно скорей. И вот в это время горше участи этой матери нет, потому что она переживает за падение своего сына или дочери.
Вспомните, как бывало вам горько, стыдно, тяжело, когда кто‑то из ваших близких “падал ”. Вы все это хорошо знаете. А теперь представьте себе, хоть в малой степени, что наш Господь, наш Отец любит каждого человека. И вот Он видит, как много исходит от нас зла, лукавства, ничтожества. Если бы грех человека был подобен дыму, то наша земля стала бы похожа на печь, из которой век за веком, тысячелетие за тысячелетием непрерывно идёт столб чёрного дыма.