Мы знаем, что святые излучали свет Христов и справлялись с препятствиями, даже такими, какие казались немыслимыми. Но в то же время, когда они жили на земле, они были людьми, подобными нам. Поэтому, если человек хочет пойти по пути святости, в этом нет никакой гордыни, никакого ослепления или заблуждения.
Каждый из нас посвящён Богу, но только в той мере, в какой сам захочет посвятить себя — посвятить свою жизнь, посвятить свои мысли и чувства, свои познания, свой труд и всё то, что имеет в этой жизни. «Если мы не святы, — говорил батюшка, — то только потому, что сами не захотели. Не захотели принять этот дар и не захотели с этим жить…»
Настаивая на том, что каждый человек призван к истинной святости, отец Александр не делал никаких социальных и возрастных различий. Он считал, что любая старушка, приходящая домой из Церкви, должна быть апостолом Христовым. И это не преувеличение, а истинная правда, потому что о христианстве судят по тем людям, которые ходят в Церковь, по тому, что они несут из дома Божьего. И если члены Церкви выносят из храма не святость, а своё недостоинство, то они и виноваты в том, что существуют в мире неверующие.
Батюшка так и говорил:« создали мы с вами»;и даже более сурово: «Если не можешь служить делу Божьему, то и жить не стоит, зачем небо коптить?»
Отец Александр полагал, что Заповеди Блаженства, данные апостолам, — это не заповеди,а обетования.Нет заповеди быть плачущим, но Господь вошёл в самые трудные обстоятельства человеческой жизни. Он пришёл к страдающим, к грешникам, к тем, кому плохо, и теперь они могут с Ним встретиться. Блаженны те, кто чувствует, что сами не справляются, что им нужна Его помощь. А к тем, кому она не нужна, Он не приходит; и к сильным мира сего Он не приходит…
Иисус не жил благополучной жизнью, и потому очень трудно встретить Христа в обстановке беспечности и богатства. Но можно быть рядом с Богом, оставаясь внешне уничиженным, бедным, даже неудачником (сам Господь, по словам отца Александра, был, по человеческим меркам, неудачником), то есть сердцем своим можно быть в Царстве Божием уже здесь и сейчас.
Господь даёт силы именно в этой жизни. Его Царство есть жемчужина, которую стоит приобрести, продав все. И поэтому, считал батюшка, посвящение себя Богу должно быть целью нашей жизни.
Мы можем и не заметить этой жемчужины, не востребовать её, ограничиться мелкими «добрыми делами» и участием в богослужении. Но человек, который знает, какой дар ему обещан, знает о богосыновстве, к которому призван, уже не пройдёт мимо. Для него Евангелие становится настольной книгой — стимулом к деятельности, источником силы и счастья. «Апостол Павел, — говорил отец Александр, — познал Христа лучше, глубже, существеннее, чем люди, которые знали Христа по плоти». Для нас в этом большое утешение и надежда. Значит, и у нас есть возможность такого Богопознания.
Сам отец Александр уже жил рядом с Господом, он нашёл ту самую Жемчужину, поэтому так настойчиво и нас призывал к святой жизни:
19
Острое переживание несовершенства человеческой природы привело в своё время Николая Бердяева к мысли, что «правда духовной жизни невместима в жизнь природную». Он полагал, что «христианского государства, христианского хозяйства, христианской семьи, христианской науки, христианского быта никогда не было и быть не может» [106].
Но у отца Александра был другой опыт, и он учил как раз обратному — тому, что всесферы жизни должны стать христианскими. Ибо для того и приблизилось к нам Царство Божие, для того исполнились Обетования. С момента Воскресения Христос продолжает жить и действовать как в истории, так и в каждой человеческой судьбе.
В своей последней лекции отец Александр говорил, что благодатная сила пришедшего Господа, посланный Им на землю заряд Святого Духа должны преображать человечество во всех областях его деятельности. Но совершаться это может только через человека,приобщённого к Царству Божьему уже в этой жизни.
К такому подвигу батюшка призывал своих прихожан, ибо был абсолютно уверен, что он осуществим для каждого. В пример отец Александр всегда ставил апостолов — простых рыбаков, страстных и боязливых, как все люди, но принявших Силу Святого Духа и изменивших жизнь мира.
Батюшка, конечно, понимал, что Откровение Евангелия никак не связано ни с социальными, ни с историческими формами, всегда относительными и временными. Но он также многократно в проповедях и лекциях подчёркивал, что Слово Божие внесло серьёзные перемены в жизнь человечества за последние 2 тыс. лет. Он был уверен, что в дальнейшем эти изменения станут несравненно большими, ибо сейчас Царство Божие находится в самом начале своего становления, и Его влияние на мир пока как бы внешнее…
В личности отца Александра соединились наконец два типа духовности, которые после преподобного Сергия разошлись в Православной Церкви, что и привело её к катастрофе. Это линия евангельского нестяжания преподобного Нила Сорского и линия социального служения, узурпированная Иосифом Волоцким.
Конечно, исихасты и нестяжатели были батюшке несравненно ближе, ибо знали, что такое действие Духа Божия, пришедшего в силе, а иосифляне, несмотря на свою социальную активность, слишком много внимания уделяли внешней стороне церковного быта и искали поддержку у царской власти.
Возможно, при соответствующих исторических условиях нестяжатели, в конце концов, вышли бы из своего затвора и прониклись нуждами людей. Собственно, многие старцы Оптиной пустыни к этому и стремились. Но императорская власть относилась к ним очень настороженно, так же, как раньше к самому Нилу Сорскому.
Отец Александр старался объединить в своём служении обе линии — мистическую и социальную. Этот синтез основан на понимании того, что Царство Божие (которое по своей природе не от мира сего) приходит в этот мир, сюда и сейчас, а также на евангельской притче о Страшном Суде (Мф 25 31–46), согласно которой преданность Господу оценивается не по участию в ритуалах, но по отношению людей друг к другу, по милосердию и любви. Таким образом, евангельское христианство гармонично сочетает единение с Богом и служение людям.
Прочно стоя на позициях христианского персонализма, батюшка считал, что человеку дано полностью осуществиться в этом мире, но не одному, а в содружестве с Христом.
20
Воскресение Христа отец Александр понимал не как локальное событие, принадлежащее истории, а как начало Боговоплощения во Вселенной. По сути так же считал и Тейяр де Шарден: «От самых истоков приготовления прихода Мессии до Его Второго Пришествия, включая историческое явление Христа и все фазы возрастания Его Церкви, в мире происходит одно единственное событие — Воплощение» [107].
Батюшка говорил, что Рождение Иисуса — это второй великий акт после сотворения мира. С него начинается Искупление, то есть приобщение человека к Божественному. И происходит это, когда Господь воплощается,или, как говорил батюшка, «прорастает в человеке». Поэтапное распространение Воплощения на всех носителей божественного разума будет означать целостное искупление человечества. Только имея в виду эту цель, мы можем говорить о человеке как образе и подобии Божием и о том, что смысл человеческой жизни в приближении к своему Первообразу.